- Ну, прости, прости, я же не специально.
Юлька с Ритой притихли. Я выдохнула и встала из-за стола.
- Так, поеду я, наверное, домой.
- Поль…
- Не трогай ее сейчас, - тихо сказала Рита.
Путь домой прошел, как в тумане. Если бы мною и впрямь управляла горячая кровь (у меня папа – грузин), я бы, наверное, Маре все тарелки в доме побила и в лицо бы глинтвейном плеснула за такие «шуточки». А я, наоборот, в мамином стиле (она – эстонка), впала в прострацию. Пыталась утешить себя, что ничего страшного не произошло, но мысль, что Костик притворялся два года (ну, ладно, год, потому что пока мы оба жили с родителями, то ночевали вместе очень редко), не давала мне покоя…
Когда я вернулась, Костик еще сидел с кодами за ноутбуком. Я облегченно перевела дух, поцеловала его в макушку и, сославшись, что перепила вина, завалилась спать. Может, мне, конечно, показалось, но, по-моему, он вздохнул с облегчением…
***
Дорогие читатели! Если вам нравится история, поддержите автора звездочками и комментариями. Писать в таком экспериментальном жанре волнительно и сложно))
8 декабря
Поймала себя на мысли, что настроения – никакого. Серое тусклое небо без намека на снег, на работе – скучнейшая и непонятная бумажная работа (даже перлы, которые выдавали мои подопечные, сегодня не радовали); празднично оформленные витрины раздражают. Из того, что там выложено, я куплю пару новых елочных шаров и необходимый минимум подарков, и все. Когда мы стали жить вместе, Костик твердо обозначил свою позицию: брать деньги у родителей и пользоваться благами, к которым у них был доступ, он не намерен. Достаточно того, что нам досталась квартира. Остальное – со временем он заработает. Мы заработаем.
В принципе, я была с ним согласна. Лучше добиваться чего-то самим и радоваться этому, чем выслушивать бесконечные упреки свекрови «вот мы вам, а вы…». И все же иногда мне хотелось большего, чем мы имели. Ездить на собственной машине, а не на автобусах. Чаще путешествовать, а не откладывать целый год на поездку; баловать себя приятными мелочами, а не проходить мимо витрин, кусая губы.
Костя зарабатывал неплохо, я, конечно, меньше. На самое необходимое нам хватало, но иногда я тайком брала деньги у мамы, чтобы купить себе косметику или что-то из одежды. Благодаря моим родителям у нас всегда были запасы овощей и разносолов, и я считала это своим вкладом в наш семейный бюджет (не зря же часть отпуска вкалывала на огороде). Пару месяцев назад Костику предложили новую должность с хорошим окладом, но…
- Если я соглашусь, то работать придется больше, - предупредил он, - я буду задерживаться, возможно, работать в выходные. Будем меньше времени проводить вместе. Я хочу, чтобы ты тоже подумала, Полина, понимаешь? Денег будет больше, но тогда без упреков, что я буду меньше уделять тебе внимания.
- А если ты откажешься, это как-то отразится на твоей текущей работе? – уточнила я.
- Нет. Возьмут другого. Но, конечно, в следующий раз мне уже ничего предлагать не будут.
- А тебе это важно? Статус? Деньги? Перспективы?
- Да вот как раз перспектив там не особо, - усмехнулся он, - я прекрасно понимаю, что работать и отвечать за себя мне легче, чем шпынять других. Тем более тех, с кем вчера был на равных.
- Тогда отказывайся. Ну, если ты спрашивал мое мнение.
- Уверена?
- Да.
- Но тогда не должно быть других упреков. Что мы многое не сможем себе позволить…
Я пообещала. И пока, нужно сказать, прекрасно справлялась. Не всем быть женами олигархов и девушками компьютерных гениев. Но сегодня, наверное, в довесок и без того к паршивому настроению, мною овладела досада и зуд шопоголика, которого лишили кредитных карт. Почему я не могу купить себе светильник в форме старинного корабельного фонаря? Или набор посуды со снежинками? Или туфли со стразами?
Я решительно свернула с бульвара в узкий проулок, подальше от праздничного безумия, но оказалось, что здесь развернули рождественский базар. На лотках палаток, сияющих огнями, были разложены игрушки, мишура, стеклянные шары, кружки, термосы, Деды морозы всех мастей, подсвечники и прочая лабуда. Умом я понимала, что это все – из серии того хлама, который потом пылится в коробках в соседней комнате. Но дело ведь не в том, нужно ли это покупать, а в том, могу ли я это купить.