Я молча смотрела на следователя. Он вздохнул и, покачав головой, потянулся к телефону.
- Виталич, - сказал он невидимому собеседнику, - Часа через два девушку примешь. Ага… Пока на трое суток. До выяснения… Ага…
Он опустил трубку на аппарат. Я со страхом взглянула на следователя.
- Вы это обо мне говорили?
- О вас, конечно. О ком же еще? – его пальцы опять забегали по клавиатуре.
- А на трое суток, это…
- А еще адвокат, - следователь посмотрел на меня, его взгляд стал тяжелым, - Вы арестованы, Василина Евгеньевна.
Глава 10
- Милости прошу, - сказал дежурный, открыв передо мной дверь изолятора временного содержания, и усмехнулся.
Я шагнула внутрь и с ужасом осмотрелась.
Изолятор представлял собой помещение, размером не более десяти квадратных метров. Облупленные стены, которые, суда по немногочисленным вкраплениям краски, были когда-то ядовито-синими и прогнивший деревянный пол, дополняла разбитая раковина с торчащим из стены куском резинового шланга вместо смесителя.
В обстановку «гармонично» вписывались двухъярусные кровати, которые были сварены из металлического уголка с проложенными посередине деревянными настилами.
На «кроватях» лежали грязные матрасы с торчащими из прорех кусками ваты.
Дверь изолятора захлопнулась. Позади меня раздались неспешные шаги дежурного.
Свет, пробивающийся из-под закопчённого плафона на потолке изолятора, был настолько тусклым, что я не сразу поняла, что ворох грязных лохмотьев, лежащий на одной из кроватей, на самом деле - человек.
Когда «ворох лохмотьев» зашевелился, я от неожиданности вскрикнула.
- Ну чего орешь? – раздался дребезжащий женский голос. Женщина, кряхтя, уселась на кровати и взглянула на меня. Грязные взлохмаченные волосы обрамляли такое же грязное лицо.
- Простите, - испуганно пролепетала я, - Я думала, что я тут одна.
- Как же! – женщина усмехнулась, - Это «номер» на четверых, подруга.
Женщина поднялась и, прихрамывая, приблизилась ко мне. Подойдя ко мне почти вплотную, она пристально посмотрела на меня. Бесцветные глаза женщины, методично осмотрели меня с ног до головы.
- Хм…, - задумчиво протянула она, - Красивая. На проститутку вроде не похожа.
В глазах женщины мелькнул интерес.
- За что замели?
- Ни за что. Я ни в чем не виновата.
- Как и все мы, подруга, - женщина хищно оскалилась, - Хоть бы кто сказал, что за дело.
Женщина засмеялась. Ее смех напоминал скрип несмазанных дверных петель.
- Курить есть?
- Я не курю.
- Жаль…, - женщина причмокнула губами, - Курить – страсть, как охота.
Вздохнув, она отвернулась от меня и опять направилась к кровати.
- Ты это, - сказала она мне, устраиваясь на грязном матрасе, - Не шуми. Спать ложись.
Я с ужасом посмотрела на кровать.
- Я не буду шуметь.
- Конечно, не будешь, - сонно пробормотала она, - А то ведь я и осерчать могу.
Через несколько минут я услышала ее размеренное сопение.
Прислонившись спиной к решетке, я сползла на пол и обхватила колени руками.
Я смотрела на небольшое зарешеченное окно изолятора и не могла поверить, что это все происходит со мной…
* * *
- Руку отпусти! Отпусти, говорю!
Этот крик разбудил меня и я подскочила на ноги.
- Хватит орать, Трофимова. Ты, ей богу, каждый раз, как первый, - насмешливо говорил дежурный, волоча за собой молодую девушку.
Та отчаянно сопротивлялась, упираясь ногами в прогнившие доски пола.
- Вперед! – дежурный, открыв дверь изолятора, втолкнул девушку внутрь.
Она тут же метнулась обратно, но дежурный ловко захлопнул дверь, едва не прибив девушке руки.
- Угомонись, Трофимова, - устало сказал дежурный, - Я прям с содроганием каждую ночную смену жду. Все время ты в мое дежурство попадаешь. Не могла бы ты не выходить на панель в мои смены?
- Ага, щас! – ответила она, презрительно кривя губы, - Еще я с ментами график работы не согласовывала!
- Работы…, - дежурный тоскливо вздохнул, - Проституция, по-твоему, работа?