— Это вы так ненавязчиво намекаете, что следует согласиться на ваше предложение, от которого я не смогу отказаться? — уточнил я и не смог сдержать усмешки.
Меньшиков, что удивительно, на эту улыбку ответил.
— Забавно, — произнёс он, глядя на меня. — Потому что если память мне не изменяет, то я ведь ещё не успел даже сделать тебе такое предложение.
О как. Интересный выбор слов. Не успел. Но, видимо, в планах подобное есть. Как и то, что отказа оно не подразумевает. Характеризующие Меньшикова слова Князя я запомнил достаточно хорошо.
— Если честно, я хотел бы избежать ситуации, в которой вам придётся его сделать, — уклончиво ответил я. — Сами понимаете почему.
— Ну как я уже сказал, — пожал плечами Его Высочество, — наша жизнь определяется принятыми решениями, Александр.
— Кто-то говорит, что решения принимать несложно… — начал было я, но Меньшиков довольно быстро уловил суть и сам закончил фразу.
— Куда сложнее жить с последствиями принятых решений, — проговорил он. — Верно. Другое дело, что эти самые последствия не всегда предполагают, что принявший решение человек проживёт достаточно долго, чтобы всецело осознать масштабы совершенной ошибки.
О как.
— Вот так сразу? — не удержался я. — Угрожаете, а мы ещё даже в кресла сесть не успели, чтобы поговорить.
— Что поделать, можешь счесть это своеобразной профессиональной деформацией. — На лице Николая появилось едва ли не извиняющееся выражение, что, честно говоря, выглядело довольно забавно.
Не думаю, что этот человек хоть когда-то и перед кем-то извинялся.
— Профессионалы никогда не отдыхают, — ответил я, и Меньшиков кивнул.
— Верно, — вздохнул он. — Хотя не скажу, что порой мне бы этого не хотелось.
Повернувшись, Николай указал рукой на пару кресел, что стояли у камина.
— Присаживайся, Александр. Я не люблю вести подобные разговоры стоя.
Отказываться я не стал и спокойно опустился в одно из кресел, расстегнув куртку.
Нет, всё-таки идея с магической завесой от непогоды действительно крутая. Уверен, что и от дождя со снегопадом бы защищала. Красиво должно быть: сидишь такой у огонька, потягиваешь кофе, чай или что угодно и смотришь, как за незримым барьером, что отделяет тебя от остального мира, погода сходит с ума.
— Итак, как я понимаю, ты хотел обсудить какую-то проблему, — начал Меньшиков.
— Хотел, — кивнул я. — И давайте не будем делать вид, будто я не знаю, что вы знаете, что я знаю, и так далее, хорошо?
— Никогда не имел привычки тратить ни своё время, ни время своего собеседника, — хмыкнул он, закинув одну ногу на другую и откинувшись в кресле. — Твой брат.
— Андрей, — кивнул я. — Он опасен.
— Весьма очевидный вывод, — не стал спорить Меньшиков. — И чего же ты от меня хочешь?
— Вероятно, чтобы вы сделали свою работу, — резче, чем мне хотелось бы, произнес я. — Я встречался с ним сегодня.
Глупо было бы ждать, что князь вскочит со стола с возгласом «не может быть!». Нет, конечно. Лишь чуть-чуть изменился в лице, а немного выпрямился в кресле.
— Чего он от тебя хотел? — сразу же поинтересовался он всё тем же спокойным голосом, но я почти ощущал обуревающие его нетерпение и желание получить ответ.
— Сложно сказать. Но думаю, что основная причина заключалась в его чрезмерных ожиданиях на мой счёт.
— Любопытно, — задумчиво протянул Меньшиков. — Позволь мне угадать. Вероятно, он ссылался на родственную связь между вами, так? Предлагал присоединиться к нему?
— В «угадайку» с вами играть опасно, — хмыкнул я, на что князь лишь покачал головой.
— Ничего экстраординарного, — отмахнулся он от моих слов. — Всего лишь банальная логика. Молодой человек в его возрасте импульсивен. Горяч. В теле бурлят гормоны. Ему сейчас сколько? Двадцать три? Двадцать четыре?
— Двадцать пять, — поправил князя, хотя не думаю, что в этом был какой-то смысл. Готов поставить руку… Ну ладно. Допустим, палец на то, что Меньшиков и так прекрасно знал возраст Андрея.
— Всё равно, — между тем ответил князь. — Он молод. А молодость полна недостатков. Она ошибается не в смелости, а в иллюзии бесконечности. Кажется, что пути безграничны. Ощущение собственной значимости пьянит не хуже вина. И мешает увидеть, что выбор не в количестве дорог, а в том, какую из них придётся пройти до конца. Уверен, Андрей считает, что может всё. Учитывая, кто именно был его отцом, думаю, что он горит идеей отмщения мне и остальным, кто посодействовал смерти Ильи и других Разумовских…