— Хорошо, допустим, — продолжил я, опуская этот факт. — Но для чего она?
Похоже, мой вопрос Лара крайне удивил.
— Как для чего, Александр? Конечно же, для того чтобы ты мог создать связь с источником своей Реликвии. Считай, что это упрощённый способ.
— Чего?
— Да. Это ведь частица силы. Всё равно, как путеводная нить, что ведёт к источнику. Ты же пользовался артефактами. Вспомни хотя бы тот меч, который ты мне показывал…
— Да, но там был просто предмет, — запротестовал я. — Чтобы его достать, нужна была моя энергия и…
— Нет, Александр. В первую очередь ты должен был захотеть, — закончил за меня Лар с улыбкой, а я замолчал.
Всё так просто?
— И что? Мне даже не придётся доводить себя до смерти? — на всякий случай уточнил я.
— Нет, — покачал головой альф. — Главное — проявить желание. Ну и, конечно же, чтобы это желание было обоюдным. В противном случае это не сработает.
А, ну вот и подвох. Конечно же. То есть если он не захочет, то и разговора не будет.
— Ясно, — вместо этого ответил я. — Спасибо тебе, Лар.
Я уже собирался уходить, когда у меня неожиданно появился ещё один важный вопрос. Точнее, даже два вопроса, на которые я бы очень хотел знать ответы.
И я их ему задал.
— В общем, сам видишь, — вздохнул Уваров, идя по коридору клиники вместе с Распутиным.
Григорий лишь задумчиво хмыкнул себе под нос, читая прикреплённые к планшету распечатки и утренние отчёты глав отделений, которые он специально отложил, чтобы посмотреть за завтраком. Так, как он это делал обычно по субботам.
Он так бы и поступил, если бы не неожиданное появление Уварова, свалившегося на него с самого утра, как снег на голову всему городу.
Явно заметив отстранённое выражение на его лице, Василий решил, что старый друг не уделил должного внимания его словам.
— Гриша, ты меня вообще слушаешь?
— Слушаю, Василий, слушаю, — всё так же отстранённо отозвался Григорий.
— А вот у меня такое ощущение, что нет…
— Ну, значит, не слушаю, — вздохнул Распутин и, заметив идущую ему навстречу девушку в форме медсестры, жестом подозвал её к себе. — Ира, найди Лариона Сергеевича и передай, чтобы зашёл ко мне через полчаса. Хорошо?
— Конечно, ваше сиятельство, — тут же улыбнулась та. — Что-то ещё?
— Нет-нет, всё, — добавил Распутин, а когда медсестра направилась дальше по коридору, заметил, что Уваров как-то смотрит ей вслед. Проследив за направлением его взгляда, тихо и весело фыркнул.
— Может быть, стоит позвонить твоей благоверной да сказать, что ты на моих медсестёр заглядываешься, а, пёс ты старый!
— Да будет тебе, Гриша, — скривился граф. — Смерти моей хочешь? Знаешь, что она со мной сделает после твоего звонка, а?
— Так ты не пялься…
— Так я не пялюсь, — тут же многозначительно поправил его Уваров. — Скорее… наслаждаюсь. Как произведением искусства…
— Ага, — хмыкнул себе под нос Распутин. — Искусства. От картин внебрачные дети не появляются.
— Да куда уж мне. — Уваров с сожалением рассмеялся. — И вообще, не моё это, по молодухам бегать. Слишком я…
— Ленивый? — поддел старого товарища Распутин.
— Верный, — поправил его Уваров. — Я однолюб, Гриша. Ты же знаешь…
— Однолюб, значит?
— Да, — настоятельно закивал Уваров. — Один раз влюбившись, на сторону не смотрю!
— А вот каждый раз, как у меня новые сорта коньяка появляются, так ты сразу тут как тут. И глаза бегают, — с нотками весёлого недовольства припомнил ему Распутин, на что Уваров лишь фыркнул.
— П-ф-ф-ф, так то коньяк, Гришенька. Коньяк…
— Это другое, — со вздохом закончил за него Распутин. — Каждый раз с тобой одно и то же.
— За то ты меня и любишь, — усмехнулся Василий, но затем его лицо немного помрачнело. — Слушай, я чего пришёл-то…
— Знаю я, чего ты пришёл, — перебил его Распутин. — Тебе Меньшиков звонил.
Широкое и щекастое лицо Уварова нахмурилось.
— Я так понимаю, что я вчера вечером оказался не единственным, по кому он в своей телефонной книжке прошёлся.
— Правильно понимаешь, — кинул Распутин и огляделся по сторонам. — Пошли. Я проверю Елену, а потом мы с тобой поговорим.
Они направились по коридору вдоль кабинетов, пока не дошли до поста медсестёр, которые следили за этой частью этажа. Две девушки и женщина постарше сидели на креслах, наблюдая за экранами, куда передавались данные с предназначенных для пациентов палат, и что-то негромко обсуждали.
— Доброе утро, девушки, — улыбнулся Распутин, подходя ближе и привлекая к себе внимание. Стоило им увидеть, кто подошёл, как все трое тут же вскочили на ноги и чуть поклонились.