Хочу здесь жить. Даже боюсь представить, какой красоты вид открывается с верхних этажей. Я не жадный, но люблю жить с комфортом и удобствами. И чтобы из окна, желательно панорамного, хорошая картина открывалась.
Между тем водитель свернул к одной из тридцатиэтажных башен и спустился по пандусу на подземную парковку.
— Приехали, — сказал тот, что сидел со мной рядом, и открыл дверь.
Я выбрался наружу вслед за ним, и мы всей гурьбой пошли к лифтам. Внутри один из охранников приложил электронную карту к панели, двери закрылись, и кабина поехала вверх.
Вообще, я ожидал, что встреча пройдет где-нибудь в имении за городом, как живёт большинство аристократов. Но, похоже, что Волков не считал жить в личных апартаментах за моветон.
Особенно когда в твоём распоряжении находится весь, мать твою, этаж.
Скрыть своё изумление, когда вышел из лифта, оказалось не так уж и просто. Полированный мрамор. Дерево. Да высота одних потолков, если считать до самого верха, тут была метров пятнадцать, если не больше. В прошлой жизни у меня была роскошная квартира в центре Москвы. Не с видом на Кремль, конечно, окна в другую сторону смотрели. Но это совсем другой уровень.
Апартаменты Волкова занимали даже не один этаж. Лифт выходил сразу в холл, плавно перетекающий в здоровенные трёхэтажные апартаменты с открытыми террасами на балконах.
Мда, красиво жить не запретишь.
Один из доставивших меня сюда охранников как раз-таки указал в сторону вынесенной за пределы здания террасы, где у декоративного открытого камина в кресле сидел мужчина в чёрном халате.
— Его благородие вас ожидает.
Ну раз так, то не буду заставлять его ждать.
Прошёл через просторный зал к стеклянным панелям и, толкнув рукой дверь, вышел на балкон.
При моём появлении мужчина поднялся на ноги, опираясь на чёрную трость с серебристым набалдашником. Почему-то я совсем не удивился тому факту, что сделан он был в виде волчьей головы.
В остальном довольно приметный мужик. Около шестидесяти. Высокий, но чуть сутулился. Аккуратно подстриженные седые волосы и борода. И внимательный, цепкий взгляд, который мне сразу не понравился. Слишком уж часто в прошлой жизни на меня таким взглядом смотрели люди, за один стол с которыми я бы не то что не сел…
…я бы с ними даже одним воздухом дышать бы не хотел.
— Ваше благородие, — поприветствовал его.
— Надо же, — скрипучим, но довольно приятным на слух голосом произнёс он, — как редко нынче встречается вежливость и приличия у молодых людей. Кто другой на вашем месте начал бы уже задавать мне вопросы.
— Со всем уважением, но я не «кто-то другой», ваше благородие, — спокойно произнёс. — Тем более что в этот раз ваше приглашение несколько отличается от предыдущего.
Он слегка поморщился от моих слов. Жаль, но его эмоции оказались для меня подобны закрытой книге. Знать бы ещё почему. И вот ещё вопрос! Если я не способен прочитать его эмоции, могу ли я отдать ему приказ?
Интуиция подсказывала, что нет. Не смогу. А здравый смысл настоятельно рекомендовал не проверять.
— Мда, — Волков недовольно цокнул языком. — Похоже, что, говоря о вежливости и приличиях, я поторопился.
А вот я, похоже, был прав. Этот разговор мне не понравится.
Глава 5
— Мда, — Волков недовольно цокнул языком, — похоже, говоря о вежливости и приличиях, я поторопился.
— Хотите сказать, что я ошибся?
— Хочу сказать, — проскрежетал Волков, — что произошло досадное, порождённое глупостью недоразумение.
О как. Любопытно. И что же он имеет в виду под словом «недоразумение»?
— Может быть, проясните для меня ситуацию?
— Как я сказал, произошло недоразумение, — повторил Волков. — Представьте себе, молодой человек, я сидел вечером, отдыхал. Как вдруг мне звонят и сообщают, что моего младшего сына доставили в больницу. А затем я узнаю, что какой-то простолюдин напал на него и избил.
— Любопытная трактовка ситуации. А вот я, как и значительное количество свидетелей, считаю, что напали как раз на меня. Есть даже записи с видео камер, если вдруг этого окажется недостаточно.
— А вы думаете, что меня хоть сколько-то волнует ваша трактовка событий? — слегка удивленно посмотрел на меня Волков.
— Думаю, если дело дойдёт до суда, то она будет вас волновать, — не стал я тушеваться. — На записях из ресторана хорошо видно, как он первым набросился на меня. И вы это знаете. Именно по этой причине я сейчас стою здесь, перед вами, а не сижу в камере.