— Отвечайте на вопрос! — тут же рявкнул на него наёмник. — Или продолжим уже в отделении.
— Да не знаю я! Они вылезли и куда-то ушли. Я хотел помочь, правда…
Дальше его оправдания Серебряков не слушал.
Вместо этого развернулся и пошёл к перевёрнутой машине, размахивая удостоверением и громко призывая всех расступиться. По опыту знал, что в такой ситуации люди куда легче обращали внимание на яркие элементы. Ярко-синяя ветровка и полицейская фуражка. Громкий голос. Красное удостоверение. Оставалось надеяться, что надвинутый на глаза головной убор прикроет его лицо в достаточной мере и на камерах его будет не разглядеть.
Протиснувшись между собравшимися у машины зеваками, он быстро осмотрел её. Удар неслабо так смял левый бок, но понять, насколько именно пострадали те, кто находился внутри, сложно. В салоне полным-полно стекла. В углу валялся мобильный телефон с разбитым экраном.
Присев на корточки, Серебряков осмотрел место водителя. Зная Марию, она вряд ли отдала бы кому-нибудь право вести машину. Всё же та их поездка в Афганистан десять лет назад…
Серебряков потряс головой, выкидывая ненужные мысли из головы. Сейчас надо сосредоточиться на работе. Потому что в противном случае…
Его новый наниматель платил уж слишком хорошо. Лучше, кто бы то ни было за последние пять лет. Но и провалов он не терпел.
Присмотревшись получше, наёмник нагнулся и почти залез внутрь перевернутой машины через разбитое стекло. На внутренней поверхности крыше была небольшая лужа крови.
Отлично. Быстро вынув из-под куртки платок, он мазнул по пятну, собирая кровь, и, поднявшись на ноги, направился прочь от места происшествия.
— Ну что там? — спросил один из его людей, когда он подошёл ближе.
— Свалили, — коротко сообщил Серебряков, открывая багажник и скидывая туда ветровку и фуражку. — Где у нас ищейка?
— Вторая сумка, — тут же прозвучал ответ. — В боковом кармане. Уверен? Там всего одна осталась.
— Уверен. Далеко они всё равно уйти не могли, так что лучше потратить её сейчас, чем потом разгневать начальство.
— Это да, — проворчал один из сидящих в машине людей. — Эти уроды завалили Димона, Саида и остальных…
— Недооценивать ее нельзя! Я предупреждал! — огрызнулся Серебряков. — Я говорил, чтобы не церемонились с ней! Она нужна живой, но не обязательно целой! Прострелили бы руки и ноги, и дело с концом.
Из салона что-то проворчали, а Серебряков поморщился. Этим он и отличался от этих парней. Куда более молодых и ещё не вытрясших из своих голов простой факт — наивность убивает. Плевать на то, что она женщина. Плевать на то, что когда-то она и её дружок спасли ему жизнь. Работа есть работа. Всё. Остальное несущественно. Дети, женщины, старики… Серебрякову было глубоко плевать, в кого стрелять. Лишь бы платили. За двадцать лет службы в Имперской армии он всякого насмотрелся, так что лишней сентиментальностью и жалостью не страдал.
При необходимости просто брал поменьше упреждение при стрельбе.
Сейчас же его куда больше волновало, сколько дорогостоящих артефактов они потеряли из-за этой промашки. Вот это действительно обидно.
Открыв нужный карман, он нащупал искомый предмет и вынул фигурку собаки, не больше трети ладони размером. Белоснежная, вырезанная из кости, её поверхность покрывала вязь крошечных символов на альфарском языке.
Отойдя на пару шагов от машины, он вынул из ножен на поясе короткий нож-керамбит, привычным движением крутанул его за кольцо на большом пальце левой руки и чиркнул кончиком по большому пальцу на правой. Капля крови из маленькой раны упала на фигурку, и тут же символы на ней засветились. Для активации артефакта нужна была жертва. Маленькая, но всё же.
Фигурка вспыхнула, и из неё вылетел крошечный, не больше самой фигурки силуэт. Впрочем, не успел он коснуться земли, как ещё в полёте обернулся крупным пятидесятикилограммовым псом. Похожий на питбуля, только с более вытянутой пастью, четырьмя широко посаженными глазами и шерстью из тонких чёрных игл, зверь тут же вскочил на четыре лапы, прижал голову к земле и встряхнулся, сбрасывая попавшую на жёсткую шерсть воду. Утробно и угрожающе зарычал.
— Повой мне тут ещё, дворняга тупая, — нисколько не страшась, пригрозил псу Серебряков. Именно его кровь активировала скрывающий в себе зверя артефакт, так что животное слушалось его беспрекословно. — На, нюхай.
С этими словами он сунул зверю под нос испачканный в крови платок.
— Ищи, — приказал Серебряков, и животное тут же сунуло свой влажный нос в платок и втянуло воздух ноздрями…
…а затем резко повернуло голову на запад и тихо зарычало.