Серебряков усмехнулся и спрятал платок в карман.
Пришла пора поохотится на лисиц.
Десятью минутами ранее…
В прошлый жизни, похоже, мне везло.
Ни разу за сорок семь лет я не попадал в аварию. Даже когда мелким пацаном утащил ключи от родительской машины и погнал кататься с друзьями и подругами. Даже когда заработал достаточно, чтобы купить себе новенький «Астон» и в первый же день втопил двести шестьдесят по пустому шоссе. Ни разу за все мою прошлую сознательную жизнь.
А тут даже двадцать один не стукнуло, а уже второй раз. И ощущения, должен сказать, малоприятные. Открываешь глаза и сначала удивляешься, что всё ещё жив. А затем тому, что весь мир перевёрнут.
Как оказалось, не перевёрнут. Это просто машина лежала на крыше.
Огляделся по сторонам, пытаясь хоть как-то прийти в себя. Голова неистово кружилась, а проклятый перевёрнутый мир качало из стороны в сторону, словно я стоял на палубе попавшего в шторм кораблика.
— Мари? — хрипло позвал я, но ответа не услышал.
Слегка проморгался. Окружающий меня мир вроде стал немного почётче. Первое — я застрял в кресле вниз головой. Вовремя застёгнутый ремень безопасности, видимо, спас и продолжал удерживать меня в этом положении.
А вот Марии так не повезло. Не пристегнувшаяся женщина лежала на крыше машины, теперь ставшей для неё полом. Из широкого и отвратительного на вид рваного пореза на голове на крышу стекала кровь, собираясь небольшой лужей.
— Эй, Мари! — подёргал я её за плечо, и она слабо пошевелилась. — Михалыч?
— Не ори, парень, — донёсся сдавленный голос сзади. — Жив ещё. Дерьмо, меня как будто товарняк переехал.
Ну тут я с ним спорить не собирался.
— Мария в отключке, — сообщил я и принялся вслепую шарить руками снизу… то есть теперь сверху в поисках замка ремня безопасности.
— Скажи спасибо, что вообще живая.
— Эй, вы там в порядке? — произнёс встревоженный голос откуда-то снаружи.
— Вы видели, что случилось?
— … да в них мусоровоз врезался…
Рука, наконец, нащупала замок. Нажал на кнопку, и ключ ремня с щелчком вылетел наружу, а сам я мешком свалился на крышу. Ладно, не беда. Следовало догадаться, что так случится.
Развернувшись, будто краб в тесной раковине, подлез к Марии и осмотрел её. Стоило дотронуться до её раненой головы, как женщина застонала от боли.
— Ч…что… — негромко и несколько бессвязно проговорила она, открывая глаза. — Саша, что… что случилось…
— Мусоровоз нас снёс, вот что… — пробормотал я и взял её под плечи. — Давай, надо выбираться отсюда.
Пока я пытался вытащить Марию, Михалыч с ноги в несколько ударов открыл свою помятую дверь и выполз наружу. Здоровяк пошатываясь поднялся на ноги. Бросившиеся к нему в этот момент сердобольные очевидцы случившегося тут же отшатнулись, едва увидели автомат в его руке.
— Михалыч! Помоги мне!
— Сейчас.
Вдвоём мы быстро вытащили Марию наружу.
— Что делаем дальше? — спросил я его.
— Что-что, — буркнул он. — Валим отсюда, пока наш хвост по пятам не приехал…
— Ты думаешь…
— Если то, что говорила Мария про этого парня, хотя бы на десять процентов верно, он так просто не отстанет, — заявил громила, беря раненую женщину под руку. — Помоги мне.
— Ага. — Я тут же подхватил Мари под вторую руку.
— Пошли.
Втроём мы протолкнулись сквозь окружающую перевёрнутую машину толпу и быстро скрылись в переулке. Видимо, напуганные наличием у Михалыча оружия, зеваки и не подумали последовать за нами.
— Ты как? — спросил я Марию, заметив, что она начинала уже почти самостоятельно идти.
— Голова болит. Кружится всё… — пробормотала она таким тоном, словно сказала это спросонья. И даже на то, что по скуле на подбородок стекала кровь, внимания не обращала. — Кажется, меня сейчас… меня сейчас…
Договорить она не успела. Марию скрутило. Она вырвалась из наших рук, и её стошнило прямо в лужу на грязный асфальт переулка. Явный признак сильного сотрясения.
— Бл… Мария, ну не время сейчас раскисать! — Михалыч ругаясь поднял её на ноги. — Парень! Давай помогай!
Это уже мне. Спорить я не стал, так как и сам был не против убраться отсюда подальше.
Так мы шли минут пять или семь, постоянно петляя по переулкам. Дважды перебегали дорогу, благо Мария потихоньку приходила в себя.
— Давай сюда, — сказал Михалыч, заметив окружённый забором строящийся жилой дом. — Надо привести её в чувство.
И тут же последовал своему совету, с ноги проломив даже на вид хлипкий деревянный забор. Сделав дыру, на десяток секунд отпустил Марию и доделал дело руками, выломав пару досок. Хорошо, наверное, быть накачанным шкафом.