Роман стоял у окна и разговаривал с кем-то по телефону. Заметив меня, он махнул рукой, мол, заходи, и рукой показал, что ему нужна ещё пара секунд.
Ну, мы не гордые. Мы подождём. Не став спрашивать разрешения, я уселся в кресло напротив его стола и дождался конца разговора.
— Что у тебя? — максимально нейтральным тоном спросил он.
— Подпиши. — Я положил на стол оба заявления на самостоятельную работу для меня и Анастасии. — Мы начинаем работать над обоими делами, которые ты передал в отдел.
Ждал, что он сейчас скажет что-то, но нет. Если честно, то боялся, что Роман начнёт оправдываться за случившееся. И вот такого унижения с его стороны я слышать не хотел.
Лазарев посмотрел на меня. Затем на принесённые мною бумаги. После чего поджал губы и, коротко кивнув, направился к столу. Я же полностью игнорировал его, повернувшись в кресле и просто глядя в окно на раскинувшуюся панораму города.
— Вы собираетесь сразу обоими заниматься? — услышал я вопрос и отметил, как осторожно прозвучал его голос.
— Да.
— Уверены, что справитесь? Если надо, я могу отправить людей для помощи, как в тот раз, и…
— Спасибо, но не нужно. Ты уже помог.
Прикусил бы себе язык, да уже поздно для этого. Слова вырвались вместе с раздражением, которое я испытывал с того момента, как в прошлый раз вошёл в его кабинет.
— Александр, я…
— Ром, давай только без этого, хорошо? — перебил его, вставая с кресла. — Вы сделали то, что сочли более выгодным для себя.
Я забрал оба подписанных листка, что лежали перед ним на столе.
— Если буду нужен, то я в отделе, — сказал на прощание и направился прочь.
Уже у самого выхода меня нагнали его слова.
— Если ты так говоришь, то должен понимать и причину моего решения, — произнёс он. — Всем нам иногда приходится делать то, что кажется неправильным. Потому что иногда обстоятельства не дают нам возможности для отказа. И тогда приходится принимать… не самые приятные решения.
Оглянувшись, увидел, что он всё ещё сидит в кресле и смотрит на меня.
— Знаешь, Ром, — медленно проговорил я, — ты прав. Иногда обстоятельства действительно ставят ситуацию так, что у нас не остаётся другого выбора.
Кажется, мои слова вызвали у него облегчение. Я не мог читать его эмоции, но мне было достаточно и расслабившегося выражения на его лице. Как если бы я был священником, только что простившим ему его грехи.
Да только вот я не священник. И прощать я их ему не собирался.
— Нам всем порой приходится принимать такие решения. Но оправдываешься здесь только ты.
Позволив себе потратить секунду, чтобы увидеть, как изменилось его лицо при этих словах, я молча развернулся и вышел из его кабинета.
В сутках слишком мало времени, чтобы выслушивать чужие покаяния.
Глава 4
Издав мелодичную трель, лифт плавно остановился на шестом этаже. Я вышел из кабины и направился по покрытому блестящей мраморной плиткой полу в нужную сторону, пропуская мимо себя одну за другой двери отельных номеров.
Дошёл до нужной и задумался. А на кой-чёрт я вообще сюда пришёл? И проблема не в каком-то эфемерном страхе или чём-то ещё. Я действительно раздумывал, а не послать ли это дело к чёрту и просто уехать. Она свой выбор сделала. Так кто я такой, чтобы её осуждать? Да и могу ли я вообще это сделать?
Но всё-таки я хотел понять причину.
Моя рука сама собой постучала по лакированному полотну двери. Ждал я недолго. Совсем не ждал, если уж на то пошло. Второй раз даже постучать не успел, а уже услышал щелчок замка.
Дверь передо мной открылась.
Как описать её эмоции? Она стояла передо мной, будто зажатая в тиски противоречивых чувств. Пальцы нервно теребили край свитера. Одного из тех, что купила ей Анастасия и в котором она приходила на последнее слушание по нашему делу. Тогда её плечи были гордо расправлены. Она буквально источала добытую с таким трудом уверенность в себе. Сейчас же…
— Привет, Лиза, — спокойно сказал я, ощутив, как что-то внутри неё расслабилось. Как если бы кто-то плавно отпустил туго натянутую струну.
Она боялась, что я буду груб. Что буду обвинять её в том, что из-за её решения мы упустили победу из уже сжавшихся пальцев.
Но я этого делать не собирался. Поступи я так, и мне было бы тошно от собственного отражения в зеркале. Чувствовал бы себя последней мразью.
— Здравствуйте, Александр, — негромко сказала она…
— Значит, они пришли к тебе с предложением? — уточнил я, и Лиза робко кивнула.