Одни из них на снимке был сам Арсеньев. В дорогом костюме и, как это хорошо видно на фото, самый весёлый и радостный из всех. На двух оставшихся, по случайному и абсолютно невероятному совпадению, оказались запечатлены двое мужчин, бывших по совместительству генеральными директорами компаний «МедИнвест» и «Фарма-Солюшнс». Тех самых, через которые и утекли деньги фонда.
Самое же забавное было в том, что дата на фотографиях явно указывает на второе сентября.
— Думаю, что у суда могут возникнуть крайне уместные в данном случае вопросы, — произнёс я, по-хозяйски рассевшись в кресле перед Арсеньевым. — Например, почему двое директоров радостно идут в ресторан всего через день после того, как обе их фирмы подали заявления на банкротство. Или же, например, что делает финансовый директор фонда в обществе этих самых двух людей.
— Или же у него вообще вопросов не возникнет, — тут же агрессивно заявил он. — Потому что ты не мог получить их законно.
Он наклонился ближе ко мне, а его улыбка превратилась в злой оскал.
— Я прекрасно знаю этот ресторан. Они никогда бы не отдали записи с камер наблюдения. А значит, ты получил их незаконно. Попробуешь использовать это в суде, и любой адвокат размажет тебя по полу.
О как. Значит, с юридической стороны он подкован.
— Я могу запросить судебное предписание на их получение, — пожал я плечами.
— О чём я и говорил, — хмыкнул Арсеньев. — Без достаточных оснований тебе никто его не даст. А без этих снимков никаких оснований их требовать у тебя и нет. Так что можешь катиться в эту задницу, в которой Юдины тебя нашли. А если ещё раз припрёшься сюда, мои адвокаты закопают и тебя, и этих доверчивых идиотов.
— То есть мирного решения не будет? — уточнил я на всякий случай, но на эту издёвку он не купился.
— Пошёл вон из моего кабинета.
Ну, в принципе, всё именно так, как я и ожидал. Подготовился он хорошо.
Выйдя из его кабинета, я направился прочь. Спустился на лифте и, только выйдя на улицу, достал телефон и набрал номер Пинкертонова.
— Да?
— Это я, — сообщил я в телефон. — Всё так, как и обсуждали. Начинаю копать под этих двух идиотов.
— Не вопрос. Мои расценки ты знаешь. Семьдесят тысяч и по две тысячи на ежедневные расходы.
У меня едва челюсть не отвисла.
— Пинкертонов, ты там совсем обнаглел? Палку-то не перегибай! Было же тридцать пять…
— Было тридцать пять за одного, — тут же поправил он меня. — Точнее, двадцать за работу и ещё пятнадцать за срочность. А тут будет сразу два объекта для работы. И я, между прочим, пару клиентов продинамил из-за твоего заказа.
Ну окей. Тут он прав. Про срочность я имею в виду. Информация мне действительно нужна была «сейчас». Вот и воспользовался помощью частного сыскаря. И, стоит признать, свои деньги он отработал на все сто. Даже не представляю, как он раздобыл те снимки с записей ресторана. А ведь надо было ещё узнать, что эта встреча вообще была. Всё же не зря Молотов с ним работал.
— Ладно, — сдался я. — Будут тебе деньги. Но раз уж я плачу, то…
— То информация тебе нужна «вчера», — хохотнул он в трубку. — Не переживай. Сделаю. Если эти ребята оставили хоть несколько крошек, то след я найду. Кстати, ты же в курсе, что своим визитом ты его предупредил?
— Конечно, я в курсе. Для чего я, по-твоему, с ним встречался?
— Ну, я думал, что те снимки…
— Слушай, Пинкертонов, давай ты будешь заниматься своей работой, а я своей, хорошо? — немного раздражённо попросил я его.
— Ладно-ладно. Не ворчи. Намёк понял. Как что найду, я тебе позвоню.
Хорошо. С этой проблемой разобрались. А пока Пинкертонов будет искать нужную мне информацию, займёмся своей работой.
Ну и так, к слову. Я прекрасно знаю, почему Арсеньев всё ещё находится здесь, а не слинял куда подальше. Ему нужен способ «отмыть» деньги, которые он увёл из фонда. И работа в инвестиционной компании, в которой, разумеется, по чисто случайному совпадению, работает его старый школьный приятель, прекрасный способ это сделать.
Эх, дорого берёт Пинкертонов. Но свою работу делает хорошо — это следует признать. Надеюсь, что и в этом случае он сделает всё точно так же. Тогда никаких денег не жалко.
Хотелось бы мне, чтобы в деле Виктории, в котором я копался по вечерам дома у Громова, всё было бы так же просто и понятно. Только вот временная дыра в пять с лишним лет этого не позволяла. У меня ушло три полных вечера только на то, чтобы хоть примерно разобраться в документах. Каждый раз я сидел до поздней ночи, сравнивая и проверяя бумаги в надежде найти нужную мне зацепку…