— Ладно, как скажешь, — пожал я плечами. — Развлекайся.
С этими словами я оставил её в одиночестве и спокойно вышел из отдела. Тем более, что если всё будет идти точно в соответствии с разработанным мною графиком, то лучше поторопиться. Представление скоро начнется.
Оставив Анастасию и дальше мариноваться в последствиях собственной упертости, я направился к лифтам, после чего поднялся на шестьдесят седьмой этаж. Роман находился в своем кабинете и разговаривал с кем-то по телефону, так что я подождал, пока он закончит разговор.
— Ну что? — спросил я его, закрывая дверь в кабинет. — Ты готов?
— Уверен, что всё сработает именно так, как ты задумал?
— Разумеется. Что за глупый вопрос…
— Вопрос не глупый, — тут же сказал Роман, вставая из-за стола. — Ты сильно рискуешь. Если хоть кто-то из них не согласится играть по твоим правилам, то…
Тут уже настала моя очередь закатывать глаза.
— Ром, видишь ли, весь фокус в том, что мне абсолютно наплевать, будут они играть по моим правилам или нет, — стараясь не выглядеть чересчур надменно, проговорил я. — Сейчас всё упирается не в знание законов, полномочия и легальность происходящего. Всё упирается в психологию и умение обманывать. И лишь это и имеет значение. А я в этом очень хорош.
Заметив сомнения на его лице, я кое-что заподозрил.
— Только не говори мне, что ты решил дать заднюю.
— Нет, я…
— Ты сам согласился с моим планом.
— Как будто я этого не помню. — На губах у Лазарева появилась усмешка. — Не могу не признать, что обыграть Филинова таким способом… Ну, для него это будет особенно позорно.
— Только в том случае, если он поймет, что происходит.
— О, он поймет, Александр, — заверил меня Лазарев. — Можешь не сомневаться в этом.
Протянув руку, я взял лежащий на его столе телефон и протянул его хозяину кабинета.
— Так что? Начинаем спектакль?
— Пожалуй, — кивнул Роман, после чего взял мобильник и нашел в нем нужный номер.
Долго ответа он не ждал. Не прошло и пяти секунд, как я услышал доносящийся из динамика его телефона голос Филинова. Роман заранее поставил телефон на громкую связь.
— Что тебе нужно, Лазарев? — требовательно спросил Артемий.
— Хочу всё это закончить, — отозвался Лазарев. — Предлагаю решить дело миром, пока кто-нибудь не совершил глупую ошибку…
— Ты имеешь в виду, пока твой дурной стажёр не выкинул очередной глупый фортель? Это ты хотел сказать?
— Ты понял, что я хотел сказать, — довольно правдоподобно сымитировав злость в голосе, ответил Лазарев. — Так как? Ты согласен?
Ответил наш противник не сразу. На самом деле я даже дыхание затаил. Потому что, как бы я сейчас тут ни храбрился, этот момент моего плана был самым шатким и, мягко говоря, ненадежным. Сейчас от ответа Филинова зависело, произвели мои приготовления именно тот эффект, на который я рассчитывал, или нет.
Прошло почти тридцать секунд, прежде чем его динамик вновь заговорил его голосом.
— Да. Без идиотских, абсурдных сделок и фокусов. Мы придем к вам с предложением. Я даже готов уговорить своего клиента увеличить компенсацию до двадцати процентов…
— Что он, несомненно, сделает, — хмыкнул Лазарев.
— Исключительно из его личного благородства и в память о дружеских отношениях с твоими клиентами, — не без сарказма тут же подтвердил Филинов. — Согласен?
— Да. Я согласен.
— Хорошо. Тогда сегодня в моём офисе…
— Нет уж, — резко произнёс Лазарев. — У меня.
Из динамика послышался смешок.
— Что, проигрывать на чужой территории вдвойне позорно? — не удержался Филинов от того, чтобы не вставить шпильку. — Что же, ладно. Уважу твою просьбу, Роман. У тебя. Через три часа.
— Отлично. Мой помощник вас встретит.
— От этого парня у тебя будут одни проблемы, — неожиданно доверительным тоном сказал Артемий. — Уверен, что ты видишь это так же хорошо, как и я. Он мнит себя слишком умным…
— Помнится, ты когда-то говорил это и про меня, — удивил меня своей репликой Лазарев.
— У тебя был я, чтобы сдерживать твою глупую порывистость и желание переступать через каждого встречного. У тебя для этого имелись мозги, титул и социальное положение. У этого Рахманова же нет ничего, кроме наглости. Помяни мои слова, Рома. Рано или поздно, но он выкинет такую глупость, которая обойдётся твоей репутации слишком дорого. Либо избавься от него, либо не говори мне потом, что я тебя не предупреждал.
— Я сам решу, что мне делать, Артемий, — произнёс Лазарев.
Причём сделал это настолько натурально, что я даже не мог сказать точно, правда он сейчас злился или эмоции в его голосе были наиграны.