Ладно. Не просто пробежался. Потратил почти пятнадцать минут на чтение, сидя в её кресле. В конечном итоге бросил папку обратно на стол и откинулся на спинку.
Вопрос: как она это не заметила?
Достав телефон, выбрал нужный номер и стал ждать ответ.
— У меня нет «минуточки», — отрывисто произнёс Лазарев. — Я сейчас еду на встречу и…
— Скажи только, когда у Насти ближайшее слушание с её оппонентами.
— Сегодня в шесть часов, а что?
— Ничего. Спасибо.
Встав, взял папку со стола и быстро закинул её в свою сумку. Надел куртку и вышел из отдела. Пока шёл к лифтам, набрал ещё один номер.
— Пётр, привет, — быстро сказал я, едва репортёр снял трубку. — Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня нашёл…
Узнать, где именно у Насти проходило слушание, труда не составило.
Хватило звонка в наш административный отдел, благо у них имелась вся необходимая информация по текущим процессам фирмы. Там быстро сообщили, где именно и во сколько будет проходить слушание.
Единственная проблема упиралась во время. В тот момент, когда я вышел из офиса, у меня осталось семнадцать минут до начала. Не так уж и много, когда нужно по загруженным улицам центра добраться в другую часть города.
Так что, разумеется, я опоздал. Когда наконец добрался до здания суда, процесс шел уже почти двадцать с лишним минут. Оставалось надеяться, что Настя не успела слить дело за это время.
А такая возможность очень даже имелась.
На моё счастье процесс проходил в открытом режиме, так что я просто открыл дверь и вошёл внутрь. Настя сидела за столом, пока выступал адвокат другой стороны. Подошёл прямо к столу Лазаревой, где сидели сама Анастасия и её клиент.
При моём появлении судья, невысокий мужчина лет сорока пяти-пятидесяти, поднял руку, прервав речь юриста, и посмотрел на меня.
— Кто вы такой?
— Александр Рахманов, ваша честь, — представился я, чем привлёк к себе всеобщее внимание. В особенности мне понравилась реакция самой Насти, которая смотрела на меня с возмущением в глазах от моего неожиданного появления. — Коллега Анастасии Лазаревой в этом деле.
А вот наши оппоненты, как, собственно, и сам судья, этим были не очень довольны. Правда, причины у них на то имелись разные.
— Молодой человек, если вы не заметили, то процесс уже начался, — недовольным тоном подметил он очевидный факт. — Вы в курсе, что я могу расценить это как неуважение к суду?
— Прошу прощения за опоздание, ваша честь, — с уважением кивнул я, но отступать не стал. — Но нет. Не можете. Подобное может быть расценено лишь при систематическом повторении и если оно будет квалифицировано как сознательное затягивание разбирательства или же вредит интересам клиента. При всём уважении, ни один из данных пунктов здесь не применим.
Судья поджал губы и задумчиво хмыкнул. Он явно собирался сказать что-то ещё, но я его опередил.
— Но я готов оплатить штраф за нарушение порядка процесса или же дисциплинарное взыскание, если таковые будут назначены. Оспаривать я ваше решение не стану и свою вину признаю.
— Причина вашего опоздания? — спросил судья, видимо, сменив гнев на милость.
— Проверка важных материалов, касающихся ответчика, в интересах дела, ваша честь, — спокойно произнёс я, стараясь не обращать на жгучий взгляд, которым сверлила меня сидящая за столом Лазарева
Для наглядности я даже ладонью по портфелю похлопал.
Сидящий за трибуной в чёрной мантии мужчина пару секунд смотрел на меня, будто размышляя, какое решение принять.
— Что же, считайте, что вы отделались устным предупреждением, — наконец сказал он. — Можете занять своё место.
— Благодарю, ваша честь, — улыбнулся я и сел рядом с Настей.
— Что ты тут делаешь? — едва слышно прошептала она мне в ухо, как только юрист наших противников продолжил свою речь.
— Пришёл тебе помочь, — так же тихо отозвался я.
— Сам себе помогай! Я и сама выиграю это дело, и твоя помощь мне не нуж…
— Насть, я уже закрыл своё дело, — тихо сообщил ей.
Её эмоции походили на бурный речной поток. Возмущение. Затем осознание и шок. А следом и всеобъемлющее чувство поражения, что захватило её целиком и полностью.
— Что же, — тихо процедила она, сдув выбившийся из причёски и упавший на глаза локон. — Поздравляю тебя. А теперь убирайся. Я сама закончу это дело и…
— Ты ничего не закончишь, — ответил я. — Сейчас ты губишь этот процесс в глупом коллективном иске, который повесила на себя из-за неудачного и неразумного блефа. Продолжишь — и они раздробят иски и замучают тебя на каждом из них в отдельности.