— М-м-м… — протянул я. — Конечно, нет. Вы предпочтите бить по моим близким.
Лазарев лишь чуть наклонил голову, после чего обошел одно из стоящих рядом с ним кресел и спокойно сел в него, не сводя с меня взгляда своих глаз.
— Мы живём не в вакууме, Александр. Любое действие… или же, как в твоём случае, бездействие, имеет свои последствия. В том числе и для твоих близких.
Ответил я ему не сразу. Вместо этого сделал пару шагов, пройдясь ботинками по идеально чистому бежевому полу кабинета. Подошёл к одному из кресел. Тому, которое находилось прямо напротив Лазарева.
— К чему всё это? — спорил я его, опускаясь в кресло.
— Что именно? — задал он вопрос таким тоном, словно не совсем понимал, о чём именно я спрашиваю.
— Вот только давайте без этой ерунды, — не купился я. — Это из-за вас уволили и отчислили моего друга. Из-за вас уволили мою сестру. Это из-за вас сегодня сгорел бар Князя, а нас неожиданно решили выселить на мороз из квартиры. Думаете, что после этого я побегу в ваши объятия?
Молчание Лазарева затянулось почти на четверть минуты.
— Ох, Александр, — покачал он головой. — Как же ты ещё молод. Неужели ты думаешь, что-то, что я сделал с твоим другом, дядей и сестрой, хоть сколько-то показывает тебе мои настоящие возможности? Для того, чтобы твоего друга вышвырнули на улицу из его убогой клиники, мне не потребовалось и пяти минут. Ещё столько же для того, чтобы связаться со своими знакомыми в университете и попросить их… скажем так, досрочно закончить его обучение.
Павел прервался, чтобы сделать ещё один глоток из бокала, после чего вежливо улыбнулся.
— А твоя сестра? Неужели ты думаешь, что владелец поганой дыры, в которой она работает, станет спорить с решением человека в костюме стоимостью в половину их дрянного заведения? С человеком, который может навсегда закрыть их всего за один день? И знаешь, что самое смешное? Им даже не пришлось угрожать. Лишь намекнуть, что в таком случае они получат небольшую сумму денег, — Лазарев развёл руками. — Всего лишь жалкие по моим меркам копейки, и всё. Твоя сестра оказалась уволена в тот же миг.
— Ничего страшного, найдём другую работу, — произнёс я в ответ, прекрасно зная, что за этим последует.
— Не найдёте, — мягко отрезал Лазарев и улыбнулся. — Я могу сделать так, что ни твой друг, ни твоя сестра больше никогда не найдут места в этом мире. Не важно где. Они станут прокажёнными. Париями. Ни один работодатель не возьмёт их на работу. Не потому, что я буду угрожать. О, нет. Я лишь сделаю мягкий совет, подкреплённый небольшой компенсацией. Этого будет более чем достаточно.
— Думаете, что деньги — решение любой проблемы?
— Деньги, Александр, лишь инструмент для решения этих проблем. А денег, влияния и власти у меня хватит для того, чтобы ты, твой друг и твоя сестра сдохли с голоду на улице.
Я хотел ему ответить, но он вдруг поднял указательный палец левой руки.
— О, и, разумеется, в конечном итоге мы можем вернуться к старому доброму насилию. Ведь мы оба знаем, как ты дорожишь своей сестрой…
— И мы оба знаем, что стало с последним человеком, который посмел поднять на неё руку, — резко перебил я его. — Если забыли, то…
— О, нет, Александр, — перебил меня Лазарев. — Я прекрасно помню. Но, видишь ли, несчастный Даниил Волков был не более чем глупым животным. Ребенком, ставшим рабом своих страстей.
Павел отставил бокал в сторону и наклонился ко мне.
— Но даже та жестокость, на которую был способен он, не идёт ни в какое сравнение с тем, на что способен я. Поверь мне, Александр.
Сказано это было абсолютно спокойным и тихим тоном. Вкрадчиво. Как если бы один хороший друг рассказывал другому сокровенную тайну.
Проблема заключалась лишь в том, что хорошими друзьями мы не были.
— И? Что же будет дальше? — поинтересовался я.
— Дальше? — кажется, Лазарев удивился… А, нет. Это наигранное. — Дальше, Александр? А как же протесты? Угрозы? Разве ты не испытываешь возмущения от моих поступков?
— Ну, мы же тут вроде бы взрослые и умные люди, — пробормотал я с иронией в голосе. — И так понятно, к чему вы клоните. Показали мне кнут. Я так понимаю, что в другой руке должен быть пряник, ведь так?
Кажется, что в его глазах мелькнуло уважение, а может быть, мне просто показалось.
— Приятно, когда твой собеседник правильно понимает направление беседы, — усмехнулся он. — Действительно, пряник и правда есть. Ты ведь помнишь моё предложение…