28. Нужно заниматься любовью, а не войной
В своё время Джессика Кэмпбелл, будучи не известной художницей, а самой обычной выпускницей средней школы, приехала из своего далёкого Техаса в Лос-Анджелес, чтобы поступить учиться в Калифорнийский институт искусств, она была очень наивной девушкой, которая с восхищением смотрела по сторонам, принимая каждого необычно выглядевшего мужчину за настоящего художника. А таких длинноволосых мужчин с обвязанной вокруг головы лентой, с вплетёнными в волосы цветами, в потёртых джинсах клёш, в рубашках свободного покроя, с различными украшениями на груди и руках, в Лос-Анджелесе начала семидесятых годов, когда Америка переживала расцвет хиппи, было много. Они выступали в защиту свободы личности и любили рассуждать о роли искусства в современном мире.
И вот однажды один из них по имени Алан Лонг предложил доверчивой, неискушённой провинциалке показать Лос-Анджелес. Их прогулка затянулась до самой ночи. Джесс была в восхищении от своего умного, уверенного в себе спутника, от романтичного звёздного неба, умиротворяющего прибоя океана. Однако их чудесная прогулка закончилась ужасно. Алан Лонг изнасиловал Джесс Кэмпбелл: там же, на берегу океана. Джесс хотела закричать, позвать на помощь, но у неё внезапно пропал голос, чем негодяй и воспользовался.
Он завёл её на побережье, где в этот ночной час никого не было. Восхищённая картиной величественного океана, который при свете звёзд выглядел совсем иначе, чем днём, Джесс не могла оторвать от него глаз. Да это и неудивительно. Ведь Тихий океан смотрелся сейчас так же, как небо. Он светился, напоминая собой одновременно звёздное небо и Бродвей. Правда, Джессике в Нью-Йорке бывать пока не приходилось, но она не раз видела его по телевизору. Самое большое впечатление на девушку произвёл, конечно, Бродвей. И вдруг, находясь от этой сказочно красивой улицы на расстоянии более двух с половиной тысяч миль, Джессика почувствовала себя так, как будто она оказалась в её центре. О, это было поистине фантастическое зрелище! Можно сказать, два в одном: Бродвей и звёздное небо.
Алан Лонг что-то бубнил у неё над ухом о каком-то планктоне, из-за которого и образуется это свечение в океане, но девушка слушала его вполуха. Как все творческие натуры, Джесс предпочитала думать, что она стала свидетельницей загадочного и чрезвычайно редкого явления. Алан бросил в самую гущу планктона камешек, от него пошли круги и появилась большая вспышка. У Джессики Кэмпбелл просто дух захватило. Такой красоты она в своей жизни ещё не видела: фейерверк на воде.
Джессика обернулась к Алану, чтобы поделиться с ним своими эмоциями, и вздрогнула, увидев на его лице дьявольский оскал. Схватив девушку за плечи, Лонг прошипел ей в ухо:
— Ты не хотела слушать мой рассказ, как планктон трётся о воду, вызывая электрический разряд, а теперь я потрусь о твою маленькую штучку между ног, дрянная девчонка!
С этими словами он бросил потрясённую Джесс на прохладный, чуть влажный песок и сам всей массой своего немаленького тела обрушился на неё сверху. Закричать у Джессики не получилось. А Алан, впившись ей в губы болезненным поцелуем, стянул с девушки джинсы. Возможно, он опасался, что на пляже может появиться какой-нибудь любитель купания в ночном океане, потому что без всякой подготовки он запихнул во влагалище девственницы свой твёрдый, как камень, и показавшийся испуганной Джесс невероятно огромным, член. От сильной, неожиданной боли у девушки прорезался голос, но было поздно. Насильник наотмашь ударил её по лицу так, что у Джессики искры посыпались из глаз. Пока девушка приходила в себя, Алан Лонг, словно какая-то молотилка заработал между ног Джесс своим инструментом. Эта долбёжка между ног продолжалась совсем недолго: минуту, либо две. Как потом поняла Джесс, насильник оказался слабаком. Но он работал так хладнокровно и без всяких эмоций, что у Джессики парень вызвал неимоверное отвращение. В её голове внезапно промелькнула странная мысль, что, пожалуй, животные в момент совокупления ведут себя более эмоционально. Джесс довелось однажды наблюдать за этим занятием кошек. Выдававший себя за художника, Лонг заметил гримасу на её лице и зашипел: