— Чтобы вы могли меня поцеловать
Не успели мы опомниться от потери т. Карпова, нас постигло новое горе.
Однажды через разведку партизан были получены сведения о захвате белыми в деревне Бия-салы в плен двух краснозеленых. На выручку их поехала группа партизан с Петей Глямжо и Алешей Булановым.
Петя ехал впереди на молодой кобылице, а сзади следовал Алеша Буланов на чистокровном жеребце. Этот жеребец кинулся на кобылицу и копытом перебил ногу Пете Глямжо.
На носилках Петю перенесли в район казармы объездчика Кособродова и в небольшую землянку положили раненого, а рядом находился и штаб Ревкома.
За Петей ухаживали члены Ревкома Тоня Федорова, Катя Григорович и Гриша Фирсов (Комаров).
Здоровье молодого командира скоро начало восстанавливаться.
Около месяца он лежал больной, рана уже заживала; через несколько дней думали начать поднимать и водить понемногу.
Но тут случилась катастрофа.
Бабахан, Алеша Буланов и Соколов отправляются в штаб моего полка, с расчетом вернуться на следующий день.
Поговорив со мной о продовольствии, товарищи в этот же день повернули назад.
Подходили уже к землянке, где лежал Петя.
Алеша рассказывал о своих похождениях, а Бабахан, приблизившись к землянке, шутя стал имитировать крик белых.
— Марковцы,вперед! Поручик Иванов, ловите его, цепь вправо.
Ухаживавшие за Петей Фирсов, Катя Григорович и Тоня Федорова услышали отчетливую команду «цепи рассыпаться вправо».
Глямжо проснулся и сейчас же из-под подушки схватил браунинг, приложил его к виску, напряженно вслушиваясь в движение и шум, несшийся из леса.
Вдруг резко раздается: — Поручик Иванов!
Надежда, что идут партизаны, исчезла.
Гриша с Катей подались по балке, укрывшись в лесах, лишь одна стойкая работница решилась на самопожертвование и не бросила раненого товарища.
Это была Тоня Федорова.
Тоня Федорова в горах среди партизан пользовалась симпатией, ее называли «наша боевая бабушка».
Она стала уговаривать Петю, приводя такие доводы:
— Раз белые шумят, то они не знают, что мы здесь. Могут пройти мимо.
Петя потребовал, чтобы она удалилась, дабы не пожертвовать своей жизнью ради него.
Тоня села рядом с ним, стараясь отвлечь его от этой мысли, успокаивая, что белые минуют их.
Но шаги и голоса ясно направлялись к ним.
Петя вторично предложил ей уйти и, не договорив фразы, выстрелил в висок. Тоня схватила его голову. Струйки алой крови сочились из головы.
Он открыл глаза и, судорожно потянувшись, умер.
После этого Тоня побежала искать Гришу и Катю, нашла их в густых кустарниках, с горечью передала весть о безвременно ушедшем, столь любимом всеми, командире отряда.
Положительно нам не везло в новом лагере! Мы отдыхали, отстукивали воззвания, готовились к дальнейшим операциям. В это время прибыли пять партизанов: Василенко, Туваев, Сапожников, Чаговец и Мальцев; они пришли из расформированного отряда, работавшего в Ялтинском районе под руководством Ясинского и Ословского. Они рассказали, что в Крым эвакуированы самые верные части «Единой Неделимой». Борьба с ними чрезвычайно затруднена из-за отсутствия средств и малочисленности партизанских отрядов. В то время, помимо нашего полка, в районе Старого Крыма работал отряд в шестьдесят человек, — но еще не связался с ревкомом, — да отряд Сережки Захарченко.
Наши воззвания читались внимательно, но особенного результата не давали.
Лунный серебристый свет скользит по веткам, бросая яркие полосы на лагерь. Бежит по камням, переливаясь янтарным потоком, горный родник. Многочисленные костры красным заревом освещают вековые деревья и спящих вокруг них храбрецов. Лесную тишину изредка нарушают филин, случайно проснувшаяся зверюга, а также смена караула.
Африканец, Гой и Киселев лежали в палатке, наслаждаясь причудливой картиной ночного ландшафта. Луна скрылась. Зашумели верхушки сосен,и лагерь окутался густым туманом.
— Посмотрите, как изменилась картина, — сказал Гой.
В этот момент в палатку вбежал один из партизанов, шепнув:
— Я стоял у большой дороги и слышал шорох цепи белых.
Через несколько минут партизаны бежали в цепи, держа винтовки наизготовку. Но, вмеcто белых, в серебряном свете освобожденной луны мы увидели оленей, они шли на водопой.
И посмеялись же мы над часовым! У многих после неожиданной прогулки даже и сон прошел! Несколько пар- тизанов отправились бить полудиких свиней на смену надоевшей баранине. После ряда выстрелов где-то в чаще, партизаны притащили четырех матерых свиней.
— Вот хорошо! Молодец Ваня, что тебе пришла мысль сходить за свининой! Баранина приелась, — похвалил матрос Яша.
— А ты скоро забываешь! Помнишь, как в Севастопольском районе ели зеленый кизиль, — ответил Баратков: — но тогда было время другое. А теперь на отдыхе можно хорошо пошамать. Давай-ка скорее опалим да в котел.
С ловкостью старых спецов, партизаны быстро приготовили вкусное варево и жареное, от которого слюнки текли даже у сытых.
Вообще, несмотря на гибель двух близких товарищей, на неутешительную информацию пришедшей пятерки, партизаны сохраняли бодрость и уверенность в своей победе. И они были правы.
В один погожий жаркий день партизаны особенно развеселились. Каждый вытащил из-под спуда свои таланты: кто поразил нас хорошей декламацией, кто плясом. Только Гудков запевал свою любимую «батюшку попа», — партизаны смеялись без конца, а Яша Меламедов, оказывается, прекрасно пел частушки на злобу дня,— «пупсика Керенского». В заключение партизаны собрались в общий круг и пели революционные песни. Особенно нам была по сердцу сложившаяся в наших рядах «Алла-Верды».
Вдруг из гущи выпрыгнул Соколов, сияя радостью:
— Товарищ Макаров, идите в Ревком! Прибыл к нам из Советской России товарищ Мокроусов. Привез деньги и пулемет.
Последние слова были покрыты громким «ура» всего лагеря. Самые серьезные, мрачные люди прыгали, смеялись, радовались, как дети. Не один партизан смахнул с суровых глаз слезу счастья.
Мы с Соколовым взобрались на одну из возвышенностей протоптанной партизанами дорожкой, а навстречу уже шли дорогие гости, неся с собой пулемет — лучший подарок партизанам.
Если бы я никогда не видел т. Мокроусова, то все-таки сразу бы его узнал по исключительно твердой походке и сосредоточенному взгляду темных ярких глаз.
Мы дружески поздоровались.
Мокроусов ничуть не изменился со времени нашей последней встречи в Севастополе. Чтобы попасть к нам, он проделал долгий и опасный путь через море на катере; с ними были Погребной В., Григорьев А., Папанин И., Кулиш Г., Ефимов Н., Мулеренко С., Васильев А., Соколов Д., Олейников Ф., Курган Ф.
Полк, в составе ста шестидесяти партизанов, изо всех сил старался предстать пред знаменитым революционером во всей красе воинской дисциплины.
— Смирно! — скомандовал я. — Командующий армией т. Мокроусов!
— Здравствуйте, дорогие товарищи!—приветствовал партизанов т. Мокроусов. — Вот вам подарок из Советской России.
— Ну, теперь мы покажем белым — пускай узнают! У зеленых тоже есть пулеметы ! — смеялись партизаны, столпившись, после громоподобного «ура» и команды «вольно», у пулемета.