— Иди ты к чёрту.
— В том, что он умрет, есть и твоя вина тоже.
— Лучше бы он умер тогда, ничего не ведая, — в голосе мужчины засквозила горечь. Над кронами деревьев пронёсся промозглый, пробирающий до костей ветер. — Чтобы не стал тем, кого ты некогда убил. Тем, кто навсегда часть его самого.
На сей раз мужчина в плаще не проронил ни слова, задумчиво и отстранёно уставившись взглядом в чернеющий над головой лоскут ночного неба. Слова были не нужны. Он и без них знал, что в очередной раз совершил ошибку, которая обошлась его народу слишком дорогой ценой. Снова наступил на собственные грабли, небрежно брошенные и позабытые за сотни лет жизни везде и одновременно нигде. Словно насмешка самой судьбы. Немое торжество Предназначения, застывшее в стылом воздухе мёртвого леса.
========== Глава 22. … пожнёт бурю ==========
Комментарий к Глава 22. … пожнёт бурю
Такс, как и говорилось, продолжение прошлой главы. Могу сказать лишь одно: всё не так однозначно, как может показаться на первый взгляд при чтении событий в замке Стигга. Ну а дальше и почему это всё не однозначно и не так, как видится, спойлерить не буду. Это уже в финальной главе хд да, я вредная.. приятного чтения ))
Яркий свет резанул по зрачкам, когда он открыл глаза, мгновенно соединив веки вместе от боли и неожиданности. Дёрнул руками, ощущая во всём теле странную и одуряющую пустоту. Сощурился, бросая взгляд на кисти рук и замечая на них тугие и сдерживающие повязки, перетянутые по железным подлокотникам стального кресла.
— Очнулся, да? — чародей возник перед ним, словно материализовался из самого воздуха. — Не волнуйся. Ты потерял сознание всего лишь на какие-то десять минут. Эй, вы там, приведите девчонку! — грозно крикнул мужчина, слегка наклонившись к лицу Кирилла. — Мне бы хотелось получить ответы на некоторые вопросы, ты ведь не против на них ответить? Впрочем, я уверен, что уговорами до тебя не достучаться. Поэтому мы сделаем совсем по-другому. Я и без твоей помощи узнаю всё, что мне нужно.
Когда в помещение ввели уже очнувшуюся, орущую и вырывающуюся Цири — Кирилл дёрнулся вперёд, яростно стиснув зубы. В глазах потемнело, когда стальные челюсти держателя стиснули виски, крепко перехватывая голову юноши и лишая его возможности двинуться. Он лишь видел перед собой лицо Цири, перекошенное гримасой страха и отвращения. Запах спирта, формалина и осязаемой магии дурманил, ядом впитываясь под кожу. Проникал в лёгкие. Игла кольнула кожу, когда одним ловким, отточенным явной практикой движением, Вильгефорц ввел её в вену Кирилла, впрыскивая в кровь бесцветный раствор неизвестной дряни.
— Не тронь его! — Цири дёрнулась, заорала вновь, пнув ногой одного из стражников.
— Я убью его на твоих же глазах, если ты сейчас же не прекратишь устраивать никчемную по драматическому накалу сцену, — почти ласково проговорил Вильгефорц, буравя пепельноволосую тяжёлым взглядом. — Вот и умница. Некрасиво и неправильно будет, если его драгоценная память разлетится по стенам вместе с серым веществом его черепной коробки. Ты ведь согласна со мной?
— Отвали от неё, — зашипел Кирилл, ощущая, как очередные иглы впиваются в кожу рук и головы, впрыскивая в кровь свой яд. Дурнота подкатила к горлу, и, не будь желудок пуст, его наверняка бы вывернуло наизнанку. Он увидел, как глаза Цири подозрительного заблестели, увидел, как задрожали её губы, упрямо и злобно стиснутые в тонкую полоску.
— Прости… — шепнула она одними лишь губами.
— Что-то есть в том, что невежественные и пустоголовые людишки называют слащавой любовью, — произнёс Вильгефорц, переводя взгляд с Цири на Кирилла. — Первая влюблённость всегда такая… наивная. Не испорченная пока еще реалиями нашей грязной жизни. Но знаете, что? — лицо чародея исказилось гримасой отвращения. — Никакой любви нет и никогда не было. Влечение и ваши юношеские желания — это лишь примитивные и животные гормоны. Да и обыденная привязанность — всего лишь никчемная эмоциональная зависимость. Но знаете, что выжигает в нас весь этот мусор и ненужный багаж? Боль. Именно она лепит из человека нечто новое, — чародей придвинул к себе экран и мегаскоп. В руке его сверкнула сталь хирургического скальпеля. — И сейчас мы увидим, что слепит из тебя она.
— Не смотри… Отвернись… — прохрипел Кирилл, столкнувшись взглядом с глазами Цири, переполненными слезами, прежде, чем тугой кляп заглушил внятную речь, а через мгновение боль скрутила его тело пополам, заставив взвыть и конвульсивно дёрнуться в стальном кресле.
Оглушающая боль разлилась по венам. Кровь застучала в висках, отбивая барабанный бой. Холод медленно растёкся под кожей, поднимаясь от кончиков пальцев на судорожно сжатых в кулаки ладонях. Он заорал. Вжался головой в сдерживающие тиски стального механизма, вперившись ненавистным взглядом в изуродованное лицо чародея. Цири уже не кричала. Она выла загнанным волком и яростно дёргалась в стальной хватке двух стражников, прижимающих её к напротив стоящему стальному креслу, пока аколит пытался перехватить её руки удерживающими креплениями.
— Не сопротивляйся, — успокаивающе прошептал Вильгефорц, наклоняясь к искаженному судорогой боли лицу Кирилла. — Позволь мне заглянуть в твою память, в твоё прошлое. Я всего лишь хочу понять, кто ты такой. Разве стоит это всё твоей боли? Обещаю, что всё это закончится, как только я получу нужные мне ответы.
Кирилл ощутил, как заскрежетали стиснутые от боли зубы. Словно сквозь плотно закрытую дверь до него донёсся чей-то воющий крик, и затухающим сознанием он понадеялся, что кричал не он сам или Цири. На экране мелькнули расплывчатые образы, быстро сменяющие друг друга.
— Глупый мальчишка! — чародей яростно метнулся к Кириллу. — Мне не нужна Цирилла! Она уже здесь, со мной! Покажи мне свои воспоминания! — а затем добавил чуть мягче: — Ты ведь понимаешь, что подобную боль я могу причинить и ей?
Кирилл зашёлся хриплым смехом, и на мгновение чародей непонимающе вскинул бровь, опасаясь, что пленник перед ним тронулся рассудком. Юноша дёрнулся, сдерживающие повязки на руках затрещали. Он что-то неразборчиво сказал сквозь кляп и снова зашёлся хриплым, лающим смехом. Когда очередная порция боли затмила разум, он лишь сильнее впился зубами в ненавистный кляп, но грудь всё еще сотрясалась спазмами удушающего смеха.
— Думаешь, что я в самом деле не причиню ей вреда? — зашипел чародей, и скальпель в его руке замер в опасной близости от горла Кирилла. — Наивно полагаешь, что для моего плана нужна Цири без синяков и ссадин? Я знаю множество способов причинить боль, не калеча при этом внутренние органы или же внешнюю, никчемную оболочку. Эй-эй, не смей отключаться. Не смей… Да что ж ты будешь делать…
Вильгефорц сокрушенно покачал головой, бросив взгляд на Цири, которую тщетно пытались усадить на стальное кресло. Её крики о помощи эхом отражались от стен, звенящей вибрацией оседая среди стеклянных колб и склянок с растворами.
— А я ведь просил по-хорошему, — чародей заскрежетал зубами. — Вколите ей успокоительное и подготовьте всё для операции, — обратился он к появившимся в дверях ассистентам. — А вы, — стражники замерли, — прочь из лаборатории, когда девчонка будет не в состоянии выбить вам все зубы. Я ещё не закончил с мальчишкой.
***
Холодное и осязаемое ничто. Тьма, опутавшая его с головы до ног, клубилась вокруг, мрачными тенями скользя по коже. Он протянул руку, словно пытаясь попробовать её на ощупь. Сгусток, сотканный из мрака, скользнул по руке, оставляя на ней заиндевевшую дорожку холода.
— Ты должен очнуться, — голос-шелест раздался одновременно повсюду и нигде. — Должен справиться с болью. Не позволяй ей завладеть твоим разумом.
Чёрное ничто схлынуло, и Кирилл схватился руками за пустоту, когда земля под ногами исчезла, а мир перевернулся с ног на голову. Юноша закричал, в то время как тело перевернуло в воздухе. Он закрыл лицо руками, когда полоска ослепительно-яркого света ударила в глаза, а тело впечаталось о твёрдую поверхность. До слуха донёсся шелест листвы и шум озерных волн, бьющихся о берег, усеянный камнями, галькой и песком. Он открыл глаза и мгновенно отпрянул назад, когда увидел перед собой чёрный, размытый силуэт существа, фигуру и лицо которого скрывали клубящиеся тени.