Божена оделась, но уже не в домашний простенький сарафан, а выходной, который видел свет только по праздникам. Вот придет кухарка, она выйдет на прогулку. И пойдет прямо к лавочнику. Надо же его поблагодарить за гостинец. Ей богу, пойдёт. Раздался стук в дверь. Ну наконец-то, Аглая вернулась. Божена пошла открывать. Распахнув дверь, она замерла с широко раскрытыми глазами. «Красавица моя, ну наконец-то! - в дом вошёл Винсент и тут же подхватил жену на руки. - Как ты узнала, что я приеду? Ох, я так соскучился, отправился в дорогу, как только смог!» Божена хотела было что-то сказать, но ее муж тут же прильнул к ней с поцелуем. Он отпустил ее: «Ну-ка покружись. Ты стала ещё прекраснее, после родов, честное слово. Материнство тебе идет». Божена даже покраснела. «Ну, где он? Где мой первенец?» - оглядываясь по сторонам спросил папаша. Молодая мама приложила палец ко рту и показала идти за ней. Винс послушно кивнул и проследовал в комнату. «Дай его мне!» - дрожащим голосом попросил охотник. Мамочка шикнула на него: «Ты что! Он спит!»
- Дай мне его!
- Нет! Он недавно уснул. Он ещё совсем маленький.
- Да дай же!
Божена вскинула брови.
- Ну пожалуйста!
«Странный он какой-то. Сам не свой», - подумала она, аккуратно беря ребенка из колыбельки. У Винсента буквально тряслись руки, когда Божена передавала ему дитя. Он взял маленький кулёк дрожа, то ли от волнения, то ли от нетерпения. Женщина с нескрываемым любопытством наблюдала за своим мужем. Не то, чтобы она его плохо знала, хоть и видела редко, скорее он вел себя крайне необычно. У него не было привычки так сильно восторгаться своей женой и боготворить ее, как минимум после свадьбы. А уж о беременности и родах и говорить нечего. Сейчас же, охотник стоял, тихонько покачивая младенца у себя на руках, и шептал: «Ты мой хороший, ты мой красивый, ты мой любимый мальчик. Папа тебя не бросит ни за что на свете. Никогда. Папа всегда будет с тобой рядом. Мы всегда будем вместе. Обещаю тебе». Божена взяла у него ребенка: «Не буди его. Ему нужно ещё поспать».
- Я могу уложить.
- Нет, нет, не надо. Вот так.
Они вышли в другую комнату.
- Ты что же... Ревнуешь?
Божена обиженно скривила лицо и отвернулась.
- Дома не был почти 9 месяцев. На письма почти не отвечал. Все разъездах. Все дела важные. А что жена беременная, так это не важно.
- Ну что ты, я...
- Ни за что не поверю, что налево не ходил. Вот ни за что.
- Бош...
- Я же тебя ждала. Я же волновалась, - по щекам потекли слезы. - Ты не пишешь, я ничего не знаю, что думать не знаю, может что-то случилось, может тебя убили где-нибудь в... О, Господи!
Слезы у Божены сразу же высохли.
- Винс? Винс, что с тобой?
Мужчина, согнувшись, держался за стенку, из груди вырывались хрипы, одной рукой схватился за голову. На ней зачернели вздутые вены. Женщине стало страшно.
- Винс?..
Она хотела прикоснуться к нему, но он вдруг выпрямился, вцепился руками в стены, дико смотря на нее. Его глаза были огромные, жёлтые и светящиеся. Вены рассекали шею и искривленное, чужое, совершенно незнакомое ей лицо, ноздри раздувались, как у загнанного коня. Он вдруг начал расти, становясь похожим на ужасного монстра из легенд. Конечности удлинялись, лицо вытягивалось, туловище расширялось и обрастало шерстью. «ААААААААААА!» - чудище издало истошный крик. Божена в ужасе отшатнулась, замерла, не смея пошевелиться от страха. «ЭТО! ЭТО МОЙ РЕБЕНОК! АААААААААААААА!!!» - завопило существо не своим голосом. Оно еще надувалось и надувалось, росло и росло и… Бах! Монстр взорвался, разлетевшись на куски. Кровь и ошметки его тела окрасили стены, пол и потолок в ало-красный цвет, с примесями в нескольких местах. Бедная женщина через силу сделала пару глотков воздуха и, потеряв сознание, шлепнулась на пол в красную жижу. В соседней комнате завопил ребенок. В ответ послышался визг кухарки.
Кьярваль еле-еле открыл опухшие глаза. Пахло каким-то травяным отваром, сеном и новым домом. Он повернул голову и понял, что находится в пристройке коменданта, а рядом возится алхимик над каким-то снадобьем. Старик попробовал сглотнуть. В горле было сухо, как в пустыне. Ян пролил на себя кипяток и взвизгнул, как поросенок. Седой тихо усмехнулся. «О, вы нак-конец-т-то пр-роснул-лись! А я в-вот Вам… От-твар сде-делал…» - трясущимися руками парнишка протянул кружку Кьярвалю. Тот никак не отреагировал. «Ох, п-прост-тите… Я заб-был…» - юноша сел поближе и стал поить старика с ложечки, каждый раз не забывая на нее дунуть. Приблизительно через полчаса седой уже мог сидеть и говорить. Хлебая понемногу какое-то рагу с грибами, Кьярваль медленно пытался отвечать на вопросы алхимика.
- Ск-кажит-те а… А кт-то это б-был?