«И что? Идут к нему?» - ехидно улыбаясь спросил Винсент.
- Еще как идут. Не знаю, уж, что он там с ними вытворяет, да только очередь из молодых девиц все растет.
- А что настоятельница?
- А настоятельница… Уж и ругалась она на него мне, сколько ругалась. Едва ли не анафеме хотела его предать. Да теперь, наверное, не будет.
- Почему?
- Вчера вы имели возможность ее лицезреть… Во всех, гхм, подробностях.
Винсент не удержался от смеха. Кьярваль осуждающе хмыкнул. Во время плотного завтрака молодой человек постоянно отпускал задорные, насмешливые замечания, комендант сетовал и оправдывался, а старик молча поедал хлеб, запивая его обычной родниковой водой.
Дом алхимика стоял на самом отшибе. Рядом жалко торчали «останки» фундаментов и стен, будто их кто-то погрыз. Но на вряд ли кто-либо захотел бы здесь жить, ведь запах стоял наиотвратнейший. Едкая, режущая глаза вонь являлась смесью испарений неудачных экспериментов и гнили, и чувствовалась намного раньше, чем человек в принципе мог заметить ее источник. Это было неказистое деревянное строение, несообразно построенное и непонятно почему еще стоявшее. В нескольких местах крышу и бревна подпирали уже начавшие гнить палки, на южной стене разрослось какое-то ползучее подобие растения, а на западной из некоторых мест, как спутавшиеся конские хвосты, свисали клочки странного мха и лишайника. Среди неровно лежащих кусков черепицы торчала труба, но дым, выходил не из нее, а из нескольких щелей между бревнами под самой крышей.
«Ох, не просто так комендант упомянул запах. Я-то думал он про вонь разлагающихся тел, а не это», - заявил Винсент, прикладывая к лицу платок, предварительно капнув на него маслом мирры. Кьярваль лишь немного поморщился и сплюнул. «Как ты можешь так спокойно идти – не представляю». Седой молчал. Подойдя к дому на расстояние двадцати шагов, Винсент не выдержал и стал поносить алхимика, его дом и его деятельность на чем свет стоит. У него ужасно свербило в носу и слезились глаза. А Кьярваль… Кажется этого старика ничто не брало. Соленые потоки проделали себе дорожку на его морщинистом лице и уже смочили ворот его одеяния, однако тот не обращал на это внимания. И даже не прикрыв нос, дышал полной грудью. Он спокойно шел вперед, не останавливаясь, не отворачиваясь, не произнося ни слова. Именно поэтому седой достиг порога дома до Винсента. Последний не слишком спешил, то и дело оглядывался, ругался, отхаркивался и постоянно тер глаза.
Дойдя наконец до двери, молодой человек уперся лбом в левый косяк, утыканный занозами. Кьярваль кашлянул. Винс вяло поднял кулак и постучал. Тишина. Он постучал еще раз. Дверь скрипнула и приоткрылась, показывая несколько крупных, почти догоревших до конца свечей, стоявших на полке. Изнутри помимо едкой вони пахнуло сыростью, затхлостью и прокисшим чайным грибом. Но хозяина все еще не было видно. «Эй! Здесь кто-нибудь есть?» - прогнусавил молодой человек. Щурясь от слез и не убирая рук от своего лица, он вошел внутрь и тут же запнулся за что-то крупное на полу, почти ничего не видя перед собой, по инерции полетел вперед и врезался в гору керамических горшков. Раздался треск лопающихся глиняных сосудов. Кьярваль неслышно вошел следом, под крики и ругань Винсента, отправившего алхимика и коменданта вместе взятых далеко и надолго, видевшего все это в заднем отверстии у тролля и грубо надругавшегося над чудищем и всеми ни в чем неповинными жителями поселения одновременно. «Я так больше не могу…- прохрипел он, чихая и кашляя. – Что угодно отдам, лишь бы уйти отсюда… Скажите мне, где логово чудовища… Я убью его бесплатно…» «А сегодня с утра ты был готов тут остаться…» - шепнул старик проходя мимо.
- Сегодня с утра я… Да как ты вообще это…
Седой пихнул ему под нос серебряную коробочку. Винс вдохнул, чихнул и ему тут же стало легче. Молодой человек поднял глаза на Кьярваля. Он стоял на свету, который пропускала сюда открытая дверь. Но несмотря на это, его зрачки были увеличены. Настолько сильно, что от радужки осталась едва заметная серая ниточка, почти стиравшаяся на фоне белков глаз. Винс комментировать не стал. Однако теперь по телу у него стала разливаться томная нега. Глаза все еще слезились, хотелось чихать, но становилось так все равно. «Теперь понятно почему он такой…» - подумалось ему.
Из соседнего помещения послышалось тихое, как писк комара, немного булькающее шипение. Винсент, двигаясь, как объевшийся поздних забродивших персиков теленок, приложился ухом к двери. Потом звук стал постепенно превращаться в свист, становившийся все выше, выше, выше и… Бах! Откуда-то вылетела пробка и лопнуло стекло. Молодой человек уперся в дверь слишком сильно, отчего она не выдержала и отворилась. Головой Винс упал между двумя чужими грязными ботинками. Сквозь клубы дыма старик разглядел обернувшуюся человеческую фигуру в фартуке мясника, тряпке, скрывавшей часть лица и странном подобии очков. Грязная рубаха отдавала едва уловимым среди едкого дыма запахом испорченных продуктов, сала, пота и серы. Дырявые рукава до локтей, из-под которых выглядывала кожа в рубцах и шрамах от различных ожогов.