Кьярваль задрал подолы своей длинной одежды темно-синего цвета, подвязал их и, перекинув костлявую ногу через каменный бортик, зашел в купальню. Ледяная вода сводила мышцы, но сухощавые стопы, икры, колени и бедра седого, казалось, этого не чувствовали. Он подошел к старому трупу, приподнял его на поверхность, поднес факел. Человеческие останки буквально разваливались у Кьярваля в руках, отслаиваясь и открепляясь друг от друга. Он немного покопался среди расплывающихся в стороны и едва целых органов, потом в распоротом животе, откуда пахнуло тухлым смрадом и вышла струйка гнилистой жидковатой массы, затем повернулся и хрипло крикнул: «Поможешь вытащить?» Алхимик, стоявший в стороне и косившийся на булькающего и бормочащего что-то себе под нос Винсента, пытавшегося встать на ноги, теперь вздрогнул, втянул голову и пошел помогать.
Оба трупа были вынесены наверх. У парнишки царил невероятный беспорядок, однако, при этом суровом старце он вдруг быстро освободил место для тел и стал прибираться. Кьярваль, опять тащивший Винсента на себе, усадил его в углу, где было меньше всего осколков и неизвестных веществ, чтобы тот не мешал. После седой принялся досконально изучать жертв. Алхимик даже выдал ему инструменты, которые тот попросил. Парнишка был изрядно удивлен, видя, насколько глубоко Кьярваль погружен в работу. Этот странный старик осматривал тела даже лучше, чем местный лекарь и комендант. Он начал с головы и медленно двигался вниз по телу, аккуратно поворачивая, продавливая, вытягивая, вынимая, отлипляя, разглядывая с лупой и даже нюхая. По мере осмотра Кьярваль стал задавать вопросы. Причем те, которые алхимику еще не задавал никто. Что именно он изучал у жертв? Откуда брал кожу, кусочки мышц, органов, сухожилий? Какие они были? Что он с ними делал? Какие опыты проводил? Каков был результат? Окрашивались ли жидкости, что происходило с образцами, был ли запах, проводил ли он еще какой-то конкретный опыт, какие подробности о местоположении трупов в момент их первого обнаружения он знает, какие вещи были при них и т.д. Парнишка не знал, что и думать, терялся, что-то мямлил в ответ так долго и так невнятно, что, как ему показалось, Кьярваль начал раздражаться, отчего алхимик еще больше испугался и стал сильнее заикаться, что сделало этот опрос невыносимым ни для одного, ни для другого.
После осмотра, к концу которого Винсент, все это время пытавшийся выхватить что-то в воздухе и пускавший слюну, потихоньку пришел в себя. Старик отложил в сторону инструменты и отер испарину со лба: «Парень. Ты знаешь, у кого из местных лучше спросить об этих происшествиях?» Алхимик вздрогнул и тихо ответил: «Л-лучше сп-прос-сить у сап-пожник-ка Ев-вламп-пия и п-пекар-ря Х-хавел-ля. Он-ни д-друзья зак-кадач-чные. В-все вр-ремя вм-месте ош-шиваются».
- Ясно. Как тебя?
- М?
- Имя.
- А, я Ян.
- Спасибо, Ян, - Кьярваль приподнял Винсента и повел за собой.
- Я… Э… Я б-бы мог-г вас п-п… п-п… Гхэм… п-пров…
- Проводишь. Завтра.
- Л-лучше в-вечер-ром.
- Хорошо.
- Д-до свид-дания!
- До завтра.
Молодой охотник с трудом, но шел, почти сам, лишь немного опираясь на напарника. «Как осмотр?» - заторможено спросил Винсент. «Мало тел. Мало информации», - сухо заключил Кьярваль.
- Что, парнишка все покромсал?
- Почти.
- Что можешь сказать?
- Оба трупа мужского пола. Взрослые. Последней жертве не больше 35-ти. Следов борьбы нет ни на одном из тел. Следов зубов тоже, только немного когти. Большие, больше, чем у медведя. Есть следы повешения на последней жертве. На предпоследней кожа на шее почти отсутствует.
- За кишки. Комендант говорил.
- Да. Недавно убитый много пил. Печень огромная. На нем есть несколько некрупных шрамов от рубленых ран на ногах, похоже топор. Крепкие плечи и сильные руки.
- Дровосек?
- Возможно. На старом трупе… Парнишка его хорошенько покромсал ради науки. Все, что могу сказать - он наверняка был толстым, и на имеющихся участках кожи сильных повреждений нет.
- Хм… А одежда?
- Вся в крови и уже лохмотья, непригодные для изучения.
- Это все?
- Не совсем. Наш монстр весьма и весьма сознателен.
- Что ты имеешь в виду?
- У обеих жертв проломлен череп. Их оглушили сзади чем-то очень тяжелым, только потом распороли живот и повесили.
- Хм, любопытно. Такой способ убийства крайне странен для чудовищ. Что-нибудь еще?
- Свежему трупу распороли живот большим и хорошо заостренным клинком. Старому, насколько удалось рассмотреть, кажется маленьким и немного помогли когтями.