— Я… да. Я вижу себя, — честно призналась служанка.
— Умница. Вот смотри, — пальцы легионера коснулись её щеки. Лорд почувствовал приятную на ощупь нежную кожу девушки. Скользнул рукой ниже, проведя по тонкой шее, — как долго продержится вся эта красота? Не так долго в масштабах вечности, правда?
Начиная говорить, легионер все больше подстегивал сам себя к продолжению:
— А разве это справедливо? Что, если мы можем бросить природе вызов и все изменить?
Девушка вздрогнула от его прикосновения. Вздрогнула, но ничего не ответила. Даже дыхание вырывалось из её горла с осторожностью.
Адам услышал новые шаги, и мгновенно потерял интерес к служанке.
Ноги ступали быстро, уверенно — но в то же время очень легко.
Конечно же, звук этого шага узнать были еще проще. Времени на догадки не оставалось, стоило прогнать в голове лишь пару мыслей, как в дверном проеме появилась новая фигура.
Невысокий, тонкий женский силуэт выглядел и вовсе крохотным на фоне широкой двери.
— И как это понимать? — лукавая улыбка Алисы Ландерс могла скрывать под собой целый спектр эмоций, — ты на неделю исчез! Еще немного, и уже люди начнут интересоваться, где же их лорд.
Улыбка быстро сменилась злостью. Разгневать леди всегда было проще, чем успокоить.
Она шагнула вперед. Стоило девушке чуть качнуть плечами, и шелковое платье — темно- бордовое, цвета застывшей лавы, — волнами поплыло на её теле. «Платьем» были две полосы ткани, спереди и сзади, а по бокам их скрепляла небрежная шнуровка.
— А ведь я тоже уже начала волноваться, — произнесла Алиса.
Её взгляд наткнулся на служанку, все так же покорно стоящую в стороне:
— Убирайся, — небрежно бросила Ландерс, смерив её надменным взором, — и принеси нам выпить.
— Да, госпожа, — девушка будто растворилась в воздухе.
— Ну так что? — Алиса вернулась к Адаму, — чем ты тут занимаешься?
Она подошла ближе, и взгляд леди с интересом задержался на бесконечных листах формул, загромоздивших весь письменный стол. Еще несколько секунд — и Ландерс уже изучала рабочую доску лорда, пытаясь составить закономерность в его записях.
Де Мар не посвящал её в свои изобретения. Сначала это было простым желанием сделать сюрприз любимой девушке, а потом…
Потом, стоило появиться первым трудностям, как лорд отдал себе отчет в том, что начал переживать: а как Алиса отнесется к этому замыслу? Леди всегда была скептиком, особенно по отношению к чему- то действительно экстраординарному.
Вот как сейчас.
— Ты бы хотела жить вечно? — прямо спросил Адам, взглянув ей прямо в глаза.
Ландерс прищурилась. Большие, чуть раскосый глаза наполнили свой взор сомнением:
— Вечно? Риторически, поэтически, метафизически? Что ты имеешь в виду?
— Ничего из этого. Я имею в виду самый прямой смысл. Что, если процесс старения можно замедлить? Или остановить вовсе?
Сперва ответом стала горячая ладонь, коснувшаяся его лба. Потом девушка с легкой улыбкой произнесла то, что лорд желал услышать менее всего:
— Это же все из области фантастики. Давно уже все специалисты сказали: наш максимум — обновлять ткани. Обновлять какие- то отдельные органы. Так можно продлить жизнь.
Алиса приложила тонкий палец к его лбу. Ноготь с тончайшими нитями маникюра чуть врезался в кожу.
— Но мозг не бессмертен. Неизбежная часть цикла — его угасание. Как бы ни хотелось этого избежать, нам его не пересадить.
— Да, но если обновлять сами нейроны, на уровне мельче клеточного? — Адам будто увидел самого себя со стороны: верно, в глазах зажглась непоколебимая уверенность в своих словах. Как она может спорить, это же все так очевидно!
— Ты начинаешь меня терять, — девушка улыбнулась снова, — возвращай диалог на уровень пониже.
Лорд был готов перефразировать, сказать более простыми словами, но Ландерс покачала головой:
— Я вижу, что ты решил попробовать совершить невозможное. Это очень похвально, — её рука приобрела его, — но может, стоит попробовать претворить в жизнь что- то более реальное, как думаешь?
Челюсти сжались самопроизвольно. Алиса пытается смягчить угол, это понятно. Но смысл её слов — вот он, практически застыл в воздухе.
— Всё реально, — покачал лорд головой, — нужно лишь приложить чуть больше усилий.
Усталый вздох Ландерс был красноречивее любого прочего заявления.
— И как твои успехи сейчас? — этот вопрос не был исполнен интереса, нет. В нем даже не было привычного для леди сарказма, хуже.