– Вы работаете на русского царя? – выкрикнул американец.
– Что за глупость! Только служение рейху наполняет моё сердце восторгом. Да здравствует Великая Германия! – на что патриотически настроенные журналисты, роняя микрофоны, разразились бурными овациями.
– Господин Азеф, скоро ли в России произойдёт революция? – не унимался представитель «Нью-Йорк Таймс».
От этого вопроса необычным образом начали позванивать хрустальные люстры, освещавшие конференц-зал. Одна из них даже уронила гранёную стекляшку на покрытый зелёным ковром паркет.
Многозначительно откашлявшись, Азеф, выставив в сторону мизинец, сделал глоток воды из стакана и произнёс:
– Немцы, Россия беременна революцией. Сейчас настал тот момент, когда нужно поднести спичку, и пламя народного гнева уничтожит ненавистное самодержавие. Германия, как колыбель философской мысли, несёт особую ответственность перед человечеством за возможные последствия русского бунта. Только немецкая нация способна взять на себя тяжёлое бремя белого господина, чтобы направить энергию дикарей на служение человечеству.
Внезапно графин подпрыгнул и выдал замечательный плевок водой из широкого горлышка. Азеф вытерся ладонью и как ни в чём ни бывало продолжил:
– Немцы, призываю вас поддержать революцию. Пусть каждый неравнодушный к судьбе Великого рейха пожертвует в фонд Ленара XIII. Поддержим немцев на территории России. Они, эти герои, заброшенные судьбой на территорию варварской страны, способны повернуть ход истории, пропагандируя наш язык и образ жизни среди варваров. Сейчас, во время войны, наши соотечественники как никто другой нуждаются в поддержке и ободрении. Боевая организация эсеров готова подставить могучее плечо каждому немцу, пострадавшему от властей России.
Предприимчивый американец, сразу сообразивший коммерческую выгоду от предприятия, горячо поддержал оратора:
– Вот именно, могучее плечо! Уважаемые немцы, Америка с вами! Готов участвовать в компании. Держите первые пять долларов. Вот – он поднял купюру над головой и отнёс в президиум. Тут же на листке написал крупными буквами: «Фонд спасения русских немцев. Сбор средств», и расположился за соседнем столиком, прикрепив объявление на подставку для винной бутылки.
Графин ещё раз лихо подпрыгнул, но выбрав неверную траекторию приземлился мимо стола, разлетевшись на мокрые осколки. Люстры грозно зазвенели хрустальными подвесками, наполнив помещение невероятным шумом. В котором потонули испуганные крики людей. Многие побежали к тяжёлым портьерам, закрывающих от журналистов причину землетрясения. Всех удивил торопливый звон пожарных машин. Стало очевидным, что приближается нечто особенное, невиданное и невероятное по своей оригинальности. Осмотрев большой зал, ставший внезапно неуютным при распахнутых шторах, все обратили внимание на невозмутимого маэстро, с насмешкой изучавшего представителей прессы.
– Вы что-то знаете, – закричал американец, разозлившийся на несвоевременный шум. Он только начал считать барыши от нового фонда, а тут такая пика.
– А если и так, то что с того?
– Нам грозит опасность! Рассказывайте немедленно, – янки выхватил из объёмных карманов военных галифе «Смит-Вессон», желая взбодрить добрую волю маэстро.
– Опасность! – закричал Азеф, толкая под стол своего патрона.
Грохот нарастал. Журналисты в недоумении переглядывались, не зная на что решиться. Толстые стены старинного здания внушали ложное чувство безопасности. Выходить на улицу казалось форменным самоубийством. С другой стороны, бездействие разжигало воображение, усиливая чувство страха перед неизвестностью. Директор полиции подозвал своего адъютанта:
– В чём дело? Выясните немедленно! – на что тот протянул телефонную трубку.
Неожиданно землетрясение прекратилось. Люстры перестали раскачиваться
– Слушаю, – рявкнул в латунный кружок фон Грундхерр.
– С вами будет говорить начальник Генерального штаба граф Хельмут фон Мольтке, – затем после весьма неприятного щелчка раздался скрипучий голос: – Вы что там устроили? Кто вас уполномочил призывать к революции?