Бесстрастный Густав показал пальцем на Жульена, и тот безропотно полез в клетку. Мощные шарниры защёлкнули дверь механизма, вспыхнули и погасли электрические лампы Эдисона. Пол окутал белый туман, который, впрочем, тут же исчез.
– Хы-и, – вопросительно посмотрел хищник из клетки.
В руках робота оказалась мокрая целлофановая плёнка с изображением ноги животного.
– Воспаление. Подожди, сейчас электрофорез включу.
– Нормально, я тебе что, биоробот? – неожиданно заартачился Жульен на вполне себе понятном интеркоме. Он не любил уколы электрическим током
– Неподчинение – штраф. Не нравится, звони в Мезозой. Так, после электрофореза, осмотрим рабыню.
Перспектива оказаться в страшной клетке очень не понравилась Серафиме, более того, она совсем не хотела туда идти. Что за ерунда! Достаточно того, что она ухаживает за этими противными лягушками, а здесь ещё и это! Всё, надоело! Хватит!
– Не пролезу я в эту дрянь! И нечего не меня так смотреть, товарищ Густав. То, что вы бездушный робот, вовсе не даёт вам права так на меня пялиться! Вот! Я давно подозревала, что вы только притворяетесь безмозглой железякой. А сами тем временем вовсе не дурак, и даже очень. Не стыдно? Незамужнюю женщину рассматривать без одежды. Что за варварство. Ага, я поняла, это вы в своём Мезозое научились. Однако, и нравы у вас там. И не отпирайтесь, я всё видела. Всё, всё, всё. У вас там голые мужчины вместо жеребцов скачут. – Тут воспоминание об отвергнутой любви поддали газу, и актриса привычным движением схватила копьё первобытного человека. Однако не в пример первоначальному опыту, у неё успел образовался отличный навык обращения с шанцевым инструментом и даже очень как отличный. Наработанным движением террористка вонзила обсидиановый наконечник прямо в блестящий окуляр Густова, отчего тот, мгновенно покрылся искрящейся сеткой разрядов и задымил. Потянувшись рукой в сторону рычагов управления, робот замер бесполезной железной куклой, на что Жульен обеспокоенно бросил своё знаменитое «Хы-и?»
– Вот тебе и «хы-и», тварь волосатая! – ответила Серафима, с довольным видом осматривая захваченную территорию.
– Может договоримся, – спросил запертый в машине хищник, понимая, что оказался в чрезвычайно невыгодном положении.
– Это как?
– Ну я не знаю. Могу для начала извиниться за укус. Это я от чувств.
– Хам! И прекратите обращаться ко мне на «ты».
– Это как? – Жульен на всякий случай подёргал зубами дверцу клетки, но с нулевым результатом. Сталь даже не пискнула, намертво прижатая мощными гидравлическими цилиндрами.
– Даже не пытайтесь. Убью, – для наглядности Серафима тыкнула своим оружием в направлении тюремщика.
– Ты полагаешь это разумным?
– Не вижу противоречий. Здесь и так сплошной дурдом.
– Должен заметить, что я только выполнял свою работу.
– И весьма усердно, – подметила рассерженная женщина.
– Неправда, иногда халтурил.
– Вот ещё, кто бы говорил.
– Благодарю, ну так что?
– И не подумаю.
– Хы-и, а как выбираться отсюда будешь?
Это вопрос, заданный с издевательским оскалом, обескуражил Серафиму. Об этом она даже как-то и не подумала, движимая чувством мести за отвергнутую любовь. Впрочем, перспектива стать чем-то навроде матки для клонов, её тоже не радовала. Надо было действовать без раздумий, как учил Ленар, вот она и пронзила голову ненавистного робота. Недавний разговор о бегстве приобрёл настоящую форму. В чём дело? Всё очень даже неплохо складывалось. Сейчас растолкает Зигмунда, а он уж пусть постарается, придумает, как им выбраться из этой ловушки. В конце концов, это он грозился не дать в обиду. И что-то не видно подвигов? В концлагерь попали! Тоже мне защитник! Вон машина древняя стоит, пусть разбирается. Он мужчина, или как? Старик в очередной раз куда-то исчез. Наверное, опять улетел в свой противный Мезозой. Отлично, будет время разобраться с его хозяйством, отметила про себя Серафима, направляясь к лягушачьей ферме.