– А он прав. Ломайте эти проклятые цилиндры, кому говорю! – Серафима показала копьём на клетку.
– Серафима, мы с ним не справимся. Вспомните как он ловко выбил у вас лопату. Посмотрите на его звериную морду. Да он первый нас сожрёт. Начнёт, кстати, с вас. Вот поверьте. Он уже примерялся. Неужели забыли?
– Вы не справитесь. А я легко и запросто. Правда, Жульен?
– Хы-и, – кивнул специалист, сделав предельно честными умные глаза.
– Знаете чё, вот тама рация стоит. Ага, рядом с чучелом церапторса. Так вот, нажмите всего одну клавишу с буковками SOS, и делов-то, – продолжал гнуть свою линию отец Фёдор.
– Потеряете уникальную возможность вернуться домой. Вечное рабство. А ты, женщина, будешь клонов рожать, как заведённая, – предостерёг Жульен.
– Господа, надо как-то договариваться, – развёл руками Зигмунд. – Это ведь форменный тупик: один не досмотрел, другой мстить непременно хочет. Верните нас на родину, и мы без претензий.
– Мне выгоды от спасателей ноль. Лицензию точно отнимут. Можно не сомневаться, и профсоюз не поможет.
– А смерть устроит, – ехидно вставил отец Фёдор.
– Резонно. Но я потерплю. И них тоже нет выбора.
– Чёрт, – Зигмун со злостью пнул камердинера. Отчего тот дёрнулся и нажал на пульте одну из кнопок. Из картонного раструба послышались звуки военного марша, потом торопливый репортаж на немецком языке. Рядом поплыли слова на интеркоме в виде обрывков телеграммы. Серафима принялась читать:
«Внимание, внимание, говорит радиостанция «Ундцвайтинг». Я веду репортаж из Мюнхена. Столицы королевства Бавария. Сегодня здесь происходят невероятные события. Во время пресс-конференции со всемирно известным факиром из Бирмы, господином Ленаром 13-м, произошло чрезвычайное событие. Бежал кровавый террорист Борис Савенков, взломав ворота главной тюрьмы Мюнхена при помощи взбесившихся свиней. Да, да, граждане Германии, вы не ослышались, именно свиней. Огромных, монструозных хряков и свиноматок. Многотонное стадо пронеслось по ухоженным проспектам столицы, круша всё на своём пути. Грохот сотен копыт сотрясал гостиницу, где проходила встреча. Люди метались, ожидая самого невероятного: от извержения вулкана, до взрыва завода по изготовлению динамита. Один Ленар сохранял спокойствие. Заподозрив в нём виновника трагедии американский журналист, все знают их хамские манеры, стал угрожать оружием, но и тогда факир не потерял самообладания. Я нахожусь в самой гущи событий. Не отходите от приёмников. Через несколько минут продолжу прямую трансляцию с места событий. С вами был Рюге Шнапс. Короткая реклама и я продолжу».
– Вот, видите, Зигмунд, как себя ведут настоящие мужчины! А вы с несчастной гиеной не можете справиться. Эх, сюда бы Савенкова. Он бы придумал, как нам вернуться домой.
– Это точно, редкой зловредности товарищ. Я от него еле избавился. Только в обмен на тебя, красавица, удалось отправить в Париж. Жулю погубил. А ведь какая сука была, загляденье!
Будто не слыша характеристику, Серафима продолжила восхищаться своим патроном:
– И с гиеной справился, и в Париж вернулся, а вы, Зигмунд: «обдумать надо». Всё-таки поляк вы, точно, поляк. Была когда-то русская кровь, да вся вышла.
Обычно спесивое выражение лица подёрнулось рябью, глаза налились кровью, прибредя вполне свирепое выражение, чего, собственно, Серафима и добивалась. Коротким взмахом он отправил хорошую порцию кипятка в морду Жульена.
– Говори код!
– 007, – выдал Жульен, посчитав за лучшее немного уступить.
– Где тут цифры? Всё стёрто, – лётчик начал лихорадочно нажимать отполированные временем кнопки. Из коробки выехала дополнительная панель с дырками для когтей.
– Видишь, без меня никак. Я предупреждал. Можешь сварить вкрутую, а мою лапу ничто не заменит, – заявил с довольным видом Жульен.
Ударившись о стоявшего на дороге камердинера, Зигмунд прыгнул к рации, посчитав, что лучше рабство, чем смерть в зубах лягушек. В электрических мозгах робота опять что-то заискрило, и он начал быстро набирать длинную комбинацию, которую при всём желании невозможно запомнить. На круглой бронзовой площадке рядом с глобусом открылась дверь в хорошо знакомый гостиничный номер. Недолго думая Серафима шагнула в образовавшийся портал, и уже оттуда, из начавшейся дымки, крикнула: