– Сами додумались, – осторожно спросил Ленар.
– А как же, конечно! При развитой медицине мы быстро возьмём ситуацию под контроль, и нет нужды делать всякие там революции. Правительства сами падут.
– Однако аппетиты у вас! Хотите подмять человечество?
– Помилуйте, зачем такие предположения? Вовсе нет, ну ежели только чуть-чуть, ну самую малость. Исключительно в интересах империи.
– Главное, с размахом. Чистой воды авантюра! Не ожидал от вас таких девизов. И с чего взяли, что нам это интересно?
– Что вы, что вы. Вовсе не так меня поняли. Правительства везде одинаковы. Бандиты, разве нет! Я, как только вас увидел, помните, ещё там, на полянке, так сразу и подумал, что вы именно тот человек, с кем можно вести дела. Так сразу искра и пробежала, электрическая, всё благодаря вам.
– В соавторы зовёте? Ещё немного и должен пищать от восторга?
– У вас есть кураж, размах широкой натуры, так сказать. Я сразу это понял, как только прочитал в газете о восстании Кронштадта. Восхищён…
Да, правители везде одинаковы, на то они и правители, пекутся о благе народа, а как иначе? Ленару предложили совсем особенную вещь, и он слегка растерялся. Конечно, маэстро понимал, какие возможности сулит лично ему этот проект, но Парвус с его микроскопической жизнью не учёл одного непреложного факта, а именно, что Ленар бессмертен. Главное, что беспокоило маэстро – эпическая борьба за интерес к жизни. Его давно перестала развлекать власть как таковая, ценная только в глазах нравственных калек, неспособных к настоящим чувствам. Главный вопрос – для чего? И здесь Ленар давно научился отвечать: К звёздам! Во как! Это в молодости хочется всего и сразу, и без налога на бездетность, а с годами совсем другой компот, вот совсем другой. Индивид начинает понимать, что реализоваться можно, вырезая вязью грецкие орехи, главное, приобрести необходимые навыки, а ежели их нет, то нечего и пыхтеть, нужно садиться за парту. Однако весь предыдущий опыт требует: брось немедленно, всё равно ничего не получиться, ты в другом мастер, в невежестве и лени! Отчего же тогда маэстро растерялся, шоссе известно, нужно только запустить мотор, и опля, ты в дороге. Так в том-то и дело, что совсем не опля, вот совсем. А как же тогда тапиры, исторгающие из животов метановый газ в мангровых болотах, и привередливые стерхи с маниакальным чувством свободы? А? То-то и оно, что ни при чём, а живность неразумную, однако, жаль. Брось он сейчас на самотёк этот проклятый вирус и всё, кирдык, как говорят монголы. Так начнётся, что забудешь, где родина.
– Как я понял, предлагаете шантажировать императора, а вы со своей стороны организуете массовый психоз?
– В точку! Взяли чистую соль. Я вам такой психоз организую, сами позавидуете. Слава богу, опыт есть.
– Это о революции пятого года? Так вы её провалили!
– Зато создал организацию. И знаете поговорку: «За одного битого двух небитых дают». А я как раз-таки что и битый. А другим-то и похвастаться нечем. Так, пшик один.
– Не боитесь несчастных случаев?
– Ой, только не пугайте детскими игрушками. Пандемию уже не отменить, и кто возьмётся руководить процессом, у кого есть опыт? Ни у кого, то-то и оно. Я защищён более чем. Какой там, к чёрту, несчастный случай. Меня беречь нужно, как первородный грех.
– Незаменимых нет.
– Верно, убьёте, начнётся конкуренция, и ситуация выйдет из-под контроля. А нам это без нужды. Согласны?
– Уже и нам? – для соблюдения дистанции заметил Ленар.
– Хе, хе, опять шутите? – Парвус дружески подмигнул.
– Давайте отправим в джунгли Азефа? Лучшего паникёра и не сыскать. Сделает своё дело, и к звёздам, – неожиданно предложил Ленар.
– Вы в нём уверены? Ходят слухи, что сотрудничает с охранкой и ещё бог знает с кем?
– И что с того? Вот вам и сплетня, конфета!
– Уговорили, только какой предлог?
– А зачем предлог? Я ему сразу прививку от всех болезней пообещаю. Ещё и благодарен будет. Дело выполнит, и в покойники. Чем не всадник на белом коне[i] – Маэстро помахал рукой, приглашая к разговору Азефа, застывшего у медвежьей ямы с мороженным.
В уголке полных губ подло белел съеденный десерт, который агент охранки вполне предсказуемо не чувствовал. Ленар невольно раз за разом возвращался к неприличной детали, словно к родинке на щеке, обращать внимание на которую вроде бы нехорошо, но никак невозможно вовсе не замечать.