Мы были одной маленькой счастливой семьей. Через две недели мы переехали из «Розового дворца» в дом на скале. Роберт попросил меня курить в саду, и я поняла, что период пылкой любви миновал. Я стала скучать и завидовать Кларе и Роберту. В отличие от меня они целый день были чем-то заняты. О Фее вспоминали только вечером, когда садились за стол. Я должна была дегустировать и хвалить приготовленные ими блюда. После ужина я выпивала рюмку коньяка, выкуривала сигарету на открытой веранде и шла спать вместе с Робертом. Заведенный в доме порядок начал превращаться в обыденную рутину.
— Ты должна выйти за него замуж, — сказала как-то Клара.
— А почему ты сама не хочешь стать его женой?
— Я слишком стара. У меня нет многого, чем в полной мере обладаешь ты. Молодости, красоты, здоровья, нахальства, с которым ты берешь от жизни все, что считаешь нужным.
— Неужели ты думаешь, я заслужила вот это? — спросила я, указывая на стену из стеклянных коробочек. — Собрание неврозов Роберта. Нет, Клара, наш брак добром не кончится. Я не хочу жить с ним, «пока смерть не разлучит», как говорят во время церемонии бракосочетания.
Мне все еще нравился Роберт, но я боялась, что однажды проснусь и его лысина покажется мне отвратительной. А ему покажется омерзительным исходящий от меня запах табака. Размеренный образ жизни Роберта уже начал раздражать меня. А он, наверное, убедился в том, что мое нежелание двигаться вовсе не следствие привычки к медитации, а инертность и лень.
В день, когда умерла Клара, произошло небольшое землетрясение. В саду Роберта упало несколько деревьев. Земля сотрясалась в течение нескольких секунд, мы с Кларой находились в это время в гостиной. Роберт уехал в Гонолулу, где у него была назначена встреча с издателем. На улице стояла невыносимая жара. Я лежала на диване и читала книгу о вулканах, а Клара стояла у стены из стеклянных коробок и изучала жизнь Роберта. В тот момент, когда земля начала сотрясаться, она как раз говорила что-то о бессмертии. Я не слушала ее, потому что с головой ушла в чтение. И тут вдруг раздалось громкое дребезжание, я оторвала глаза от книги и увидела, что стена шатается.
— Клара, берегись! — закричала я.
Но Клара не шевельнулась. Зачем человеку, размышляющему о бессмертии, думать о своей безопасности? На нее начали падать стеклянные коробочки и ящички. Каждый в отдельности, вероятно, не представлял угрозы для жизни, но их было много, до чрезвычайности много. Вскоре они уже сыпались на Клару мощным, сбивающим с ног потоком. Падая на пол, ящички разбивались. Клара рухнула под их тяжестью, а они продолжали валиться на нее. Жизнь Роберта придавила Клару, и у нее не оставалось шансов на спасение. Она лежала под грудой стекла и мусора тихо, не подавая признаков жизни. Я громко закричала, и на мой крик из кухни прибежала служанка Роберта. Увидев, что произошло, она истошно завопила.
Землетрясение закончилось так же внезапно, как и началось. Большая часть стеклянных ящиков Роберта упала и разбилась. Мы с Ноэми бросились к Кларе и попытались извлечь ее из-под груды острых осколков. Мы изрезали руки, и Ноэми сбегала на кухню за хозяйственными перчатками. Клара молчала. Когда мы наконец достали ее, то увидели, что все ее тело в порезах. Из ран шла кровь. Клара смотрела на меня, но я понимала, что она мертва. У нее было испуганное выражение лица, несмотря на то что в последнюю секунду жизни она размышляла о бессмертии.
Я принялась трясти ее за плечо.
— Не оставляй меня одну, ты, проклятая идиотка! — кричала я.
Ноэми оттащила меня от трупа. У меня были порезаны колени. Я бросилась к телефону и вызвала «скорую помощь».
Через некоторое время приехал врач и установил, что причиной смерти Клары явились не полученные раны и ушибы, а сердечная недостаточность. Затем он обработал раны на моих руках и коленях.
Никогда больше в моей жизни не будет Клары… Ее голоса, цитирующего Брехта, ее революционных идей, ее икоты, солнцезащитных очков, шляп и шарфов, которые она так любила, водки с тоником, которая скрашивала ее вечера.
— О Боже! — ужаснулся Роберт, вернувшись домой и увидев груду мусора, в которую превратилась его коллекция.