От Марии мне требовалось только одно — доступ в ее кабинет. Через несколько дней я снова позвонила ей и предложила вместе пообедать или поужинать. Когда Мария разговаривала со мной, голос ее заметно дрожал.
Бауэр посмеивался над моим чувством женской солидарности. Он с ходу отвергал все, что казалось ему неразумным или нелогичным, и считал себя более умным и более компетентным, чем я. Каждый наш разговор заканчивался ссорой. Я называла его безработным шпионом, а он меня — аферисткой. Йорг терпеть не мог костюмы, которые я ему купила, и считал кожаную обувь неудобной. Но особую ненависть у него вызывали зеленовато-синие галстуки, которые я дарила ему каждый день. Я люблю тратить деньги налево и направо, а он был настоящим скрягой, явившимся из баварских лесов.
Меня постоянно мучили сомнения. А что, если Гриндель откажется участвовать в деле? Или мне не удастся до конца очаровать Марию? Когда осуществляешь сложный план, нельзя исключать того, что в дело вмешаются непредвиденные обстоятельства.
Однако, казалось, Йорг Бауэр предусмотрел все. Я привыкла действовать спонтанно и любила импровизировать. В этом плане мой сообщник был моей полной противоположностью. Йорг чем-то напоминал мне Клару. Однако наше с ним сотрудничество основывалось не на взаимной приязни и доверии. Я постоянно думала о том, как бы мне заполучить все десять миллионов, и была уверена, что он тоже попытается обмануть меня. То, что Йорг считал меня глупой и недальновидной, было мне на руку. Я всегда легко одерживала верх над мужчинами, которые недооценивают женщин. «Никогда не испытывай сочувствия к своей жертве» — таково правило настоящего мошенника.
Мария чувствовала во мне родственную душу. Я, как и она, никогда всерьез не воспринимала мужчин. Правда, у нас были различные цели в жизни. Мария вела себя на службе как настоящий диктатор. Даже ее собственная секретарша боялась ее. Самоотрицание стало второй натурой Марии. И я это прекрасно понимала. Она считала меня счастливой лесбиянкой, которая не боится открыто демонстрировать свою сексуальную ориентацию. Самой Марии не хватало мужества сделать первый шаг. Между нами сложились очень нежные, теплые отношения.
Когда я говорила об искренних чувствах, которые испытываю к Марии, Йорг называл меня сентиментальной коровой. Этот грубый, бесчувственный, саркастичный человек отвратителен! Он представлялся мне настоящим нравственным уродом, лакающим пиво, как извозчик, и с вожделением глазеющим на девушек, точно похотливый жеребец. Меня успокаивало только то, что не надо притворяться, общаясь с ним. Мы говорили друг другу невероятные гадости и переходили на деловой тон, только когда речь заходила о реализации нашего плана.
Истекал последний день недели, которую Гриндель взял на обдумывание. Йорг не спускал глаз со своего мобильного телефона, как будто гипнотизируя его. Он старался вести себя естественно, но я ощущала его напряжение. Мы сидели в ресторане и обсуждали за столом возможный исход операции.
То, что мы расстанемся сразу же после ее завершения, обоим было совершенно ясно. Йорг собирался сесть вместе со своими миллионами в поезд и уехать в Италию, а оттуда отправиться еще дальше. Я сказала, что сразу же вылечу самолетом в Канаду, хотя на самом деле давно уже заказала билет в Лондон. Дальнейшие мои планы оставались еще довольно смутными.
Йорг мечтал поселиться в сицилийской деревне, где жителям будет понятен его итальянский язык. Мужчинам всегда не хватает фантазии, если речь идет не об эротике.
— Гриндель не пойдет в полицию, — рассуждал вслух Йорг. — Потому что в таком случае ему надо будет объяснить, откуда взялись десять миллионов марок, а он не может сделать этого.
— И что он, по-твоему, предпримет?
Йорг положил ладонь на мою руку и, понизив голос, ответил:
— Он попытается нас убить.
Я убрала руку.
— Не выношу твой юмор. И не выношу тебя самого. Не понимаю, зачем я помогаю тебе?
— Ради денег. Это единственный бог, в которого ты веришь. Но если ты не выносишь меня, то зачем задаешь вопросы?
— Меня интересует реакция Гринделя. Я хочу знать, чего мне ждать от него.
Йорг улыбнулся:
— Люди, занимающие высокое положение в обществе, не любят проигрывать. Десять миллионов не разорят Гринделя, но он почувствует себя страшно оскорбленным. Думаю, он наймет частных детективов, чтобы выследить нас. А если найдет, то постарается заставить вернуть деньги.