Карикатура из «Петербургского листка» (1907 г., № 136,7 декабря).
4 декабря 1908 года открылось заседание Санкт-Петербургского окружного суда. За последний год громкая слава Ольги фон Штейн уже несколько приелась столичной публике — любопытных на заседании присутствовало заметно меньше, чем за год до этого. Подсудимая прекрасно смотрелась в строгом черном платье и держалась очень скромно.
Взор ее был скорбным и полным душевной муки. Время от времени она подносила к глазам платок. Однако все это не дало нужного ей эффекта.
Как присяжные, так и публика давно изучили актерский талант Ольги, и ей никто не верил. На процессе, длившемся почти две недели, были рассмотрены все мошенничества Ольги Штейн и заслушаны все главные свидетели.
Несмотря на большую вину Ольги перед истцами и огромный моральный ущерб, нанесенный петербургскому обществу, приговор был достаточно мягким. Этому способствовала очень талантливая и искусная защита подсудимой адвокатом Бобрищевым-Пушкиным. Благодаря ему были сняты статьи наказания за мошенничество и бегство с заседания суда. Обвинительный акт содержал только статьи наказания за присвоение денег и денежные растраты. За все свои многочисленные мошенничества и аферы она получила только 1 год и 4 месяца тюремного заключения.
Так завершила свои молодые годы талантливая, умная, богатая и красивая женщина. Сделала ли она для себя правильные выводы? К сожалению, нет. Ее дальнейший жизненный путь подтверждает поговорку: горбатого исправляет только могила.
Как только Ольга фон Штейн отбыла тюремное наказание, она благодаря своим многочисленным светским связям почти сразу получила разрешение на право жительства в Петербурге. Несмотря на свою уже несколько поблекшую красоту, которая в былые годы приводила мужчин в неистовство, она зажила с присущим ей размахом богатой аристократки. Рецидивистка часто посещала «Спортинг-палас», находящийся на Каменноостровском проспекте в доме, где в настоящее время находится студия «Ленфильм». Там для катания на роликовых коньках и просто для общения в установленные дни недели собирался весь свет петербургского общества.
Дело О. Штейн в окружном суде: 1. Привод подсудимой под конвоем в суд; 2. Ольга Штейн; 3. Малыгин; 4. Дейч; 5. Прокурор Громов; 6. Главный свидетель обвинения Свешников («Петербургский листок», 1908 г., № 336, 6 декабря).
В поисках своей очередной жертвы мадам фон Штейн обладала каким-то шестым чувством. И на этот раз внимание Ольги привлекла приехавшая из Парижа миловидная женщина — госпожа Бланш Дарден, у которой, как мошеннице показалось, можно «позаимствовать» деньги. Шикарная жизнь требовала больших расходов, а средств после отсидки в тюрьме, естественно, не было. Хорошо владея французским языком и умея сходиться с людьми, Ольга сразу же произвела благоприятное впечатление на француженку. Состоялось знакомство, которое переросло в дружбу. Ольга благодаря своему таланту красноречия убедила свою новую подругу в том, что она вдова адмирала, оставившего ей огромное состояние, оцениваемое в сотни тысяч рублей, и что у нее имеются дома в Киеве и имения в различных российских губерниях.
Вместе с тем Ольга Штейн со слезами на глазах рассказывала француженке, что заботы об огромном недвижимом имуществе не дают ей спокойно жить. Бланш Дарден, не зная о преступном прошлом своей светской знакомой, не могла не поверить «адмиральше». Выбрав удобный момент, Ольга перешла к реализации своего плана аферы — стала уговаривать француженку купить по дешевке хотя бы одно имение, существовавшее на самом деле только в воображении мошенницы. Но в планы Бланш Дарден не входила покупка имения, а главное, как оказалось впоследствии, у нее не было денег для таких покупок.
Тогда хитрая авантюристка придумала новый вариант обмана. Однажды как бы между прочим она по секрету поведала француженке о том, что один управляющий, занимающийся продажей имения, задержал высылку ей денег, и она просит выручить ее — дать в долг на несколько дней хотя бы тысячу рублей. Жалостливая француженка отдала Ольге имеющиеся у нее в наличии 700 рублей, правда, взяв на эту сумму расписку. При этом Ольга просила француженку никому не говорить о взятых в долг деньгах, объясняя это тем, что ее друзья и знакомые, зная ее благополучное материальное положение, могут разнести нежелательные для нее слухи и сплетни.
Получив первый куш, Ольга уже не могла остановиться в своей афере. Продолжая развивать тему о необязательности управляющего имением, она через некоторое время получила от француженки новую сумму денег, а затем еще и еще… Обещая в самое ближайшее время вернуть все деньги, да еще с процентами, Ольга за короткий период «дружбы» сумела взять у Бданш Дарден солидную сумму — не менее 2 тысяч рублей. И вот наступил день, когда, к своему удивлению, Ольга поняла, что у француженки ни наличных, ни каких других денег больше нет. Беря деньги у наивной француженки и тратя их направо и налево, Ольга Штейн и не собиралась отдавать долг. Да, собственно, денег у нее не было и не предвиделось.
Под разными предлогами Ольга стала реже и реже встречаться с француженкой, которая по своей наивности не могла понять причину охлаждения в отношениях. Но когда Ольга Штейн, никого не предупредив, вообще исчезла из Петербурга, бедная Бланш Дарден схватилась за голову — она оказалась без копейки денег в чужом для нее городе. Ей ничего не оставалось, как обратиться в полицию за помощью. Этого Ольга Штейн не предвидела, она считала, что француженка из-за боязни попасть в нелепое положение не станет оглашать факт «добровольного» ограбления и не будет никому показывать расписки.
Можно себе представить лицо Бланш Дарден, когда ей в полиции сказали, что «богатая светская дама» — известная и судимая за мошенничество авантюристка. Полицейские власти объявили всероссийский розыск мошенницы. Благодаря наличию в полицейском сыске фотографий Ольги фон Штейн, подробных ее примет, а также хорошей организации розыска она вскоре была обнаружена в одном из провинциальных городов неподалеку от Петербурга и в очередной раз оказалась в тюрьме.
Под прикрытием «Братьев милосердия»…
Газета «Петербургский листок» сообщила 20 декабря 1910 года, что 17 декабря с 10 часов утра до 7 часов вечера в квартире бывшей председательницы Петербургского комитета Красного Креста княгини Лобановой-Ростовской производился тщательный обыск.
Летом 1910 года все российские газеты были заполнены броскими статьями, посвященными многочисленным финансовым аферам в области благотворительности. Одну из главных ролей в этом удивительно грязном и мерзком деле играла не кто-нибудь, а известная и пользовавшаяся большим авторитетом в высшем петербургском обществе княгиня Лобанова-Ростовская. Кто же на самом деле эта женщина со столь высоким титулом и знаменитой древнерусской фамилией и как она оказалась у руля благотворительной деятельности?
С помощью журналистов было установлено, что она родом из Венгрии, а ее девичья фамилия Энгель. До приезда в Петербург госпожа Энгель была шансонеткой в Риге. Там на нее обратил внимание один петербургский антрепренер, и она была приглашена для выступлений на столичной сцене. Имея неугасимую мечту разбогатеть и к тому же весьма решительный и хваткий характер, госпожа Энгель поняла, что ее жизненный успех в российской столице целиком зависит от возможности занять достаточно видное общественное положение. В то время это было не только возможно, но даже и принято — путем приобретения высокого дворянского титула, прикрываясь супружеством, причем часто фиктивным. Госпожа Энгель и пошла по этому пути. Она познакомилась с князем Лобановым-Ростовским, носившим фамилию знаменитого древнего рода, происходящего чуть ли не от Рюриковичей. Князь был окончательно опустившимся во всех отношениях человеком, имевшим только титул. Аферистка женила на себе князя, который, будучи больным, вскоре умер. Шансонетная же малоизвестная певица стала носить титул княгини и почетную фамилию Лобанова-Ростовская. Некоторое время о ней ходили слухи, что она купила титул путем фиктивного брака с разорившимся князем, но затем все это было забыто.