Все имеющие отношение к алгоритму дежурства сейчас не в школе. В других ноосферах или странах. Классная получается уверенно идёт на "второе высшее", а вторая сейчас за границей. Если, конечно, верить слухам. Потому что развлекаться теориями обмана или заговора можно и на том, что лишь незначительно - чуть чуть отрывается от привычного мира, от будней.
Случай или неслучайность, которая свела Арёмова с первой любовью в одном классе уже стала разлучать своими шутками - Алехнесьева дежурила в диаметрально противоположном крыле и этаже. Конечно, он понимает, что в жизненном пути столько перекрестков. Особенно когда недавно переехал. И если бы он попал не в эту, а в другую школу он мог бы проникнуть симпатиями к кому то ещё. Или ни к кому. Но, почему то такая мысль ему не ко двору. Он и раньше был счастлив, а теперь в душе шафран и розовый дым влюбленности. А за спиной теперь не только рюкзак, но и невесомые крылья. Которые делают все лёгким, даже если и не было тяжело.
Судьбе или если её нет, просто течению времени и жизни придется непросто, если она повернется другой стороной, сделать его печальным, неудачливым, обделённым. Так кажется.
***
Все в сборе на дежурство. Чересчур романтичная, спокойная и в то же время очень эмоциональная Лавочкина. Нагловатый хулиган Игнатьев иногда заражающий окружающих интересом ко всему окружающему, Эвакзева одновременно претендующая стать душой компании и интриганкой. С такой компанией, да ещё и на на дежурстве в столовой не страшен голод скучности... Позже всех появился легкомысленный Вазорков, в потертом светлом пиджаке. И сразу же нашел книгу страшилок. Которая не без его помощи очутилась в портфеле.
- Эх, посмотри туда я на три секунды раньше, стала бы моей, - сокрушался Игнатьев.
Столовая при полном параде. Шторы степлером приклеенные к стенам. Пустые, словно нарисованные карандашом лавки и скамейки. Бесплатный, завтрак-обед, даже тем кто не малообеспеченный или считается же таким. А всем кто дежурит.И ведь не прогул"трудодень" учебы засчитан в журнале. Полный соцпакет. Как пролог веселого дня у сияющей буфетчицы оказывается сегодня день рождения, коллеги дарят сверкающий чайник.
Запеканка испеклась изюмом, есть даже чай с сахаром и корабликом лимона. Все накрыто.
После решили отдохнуть на двух скамейках уютно приставленных в углу. Лавочкина с помощью наушников погрузилась в мир звуков. Для остальных выяснилось - мама Вазоркова уехала в командировку.
- И попросила за мной присмотреть соседку с последнего этажа.
- Типа, как помощница по хозяйству мексиканка, в кино-американщине, которую показывают по телеку?
- Не совсем, так вот, я по утрам дегустирую кофе, а вечером, пока она в другой комнате смотрю телевизор, что не совсем можно, а когда она приходит, переключаю канал.
- А если по другому каналу, то же самое или ещё покруче показывают? - поинтересовалась Эвакзева.
- Да я ничего такого не смотрю, только ужастики всякие.
- Может для той, что за тобой приглядывает, это не всего лишь... - коварно оценила Мила.
Аремов тоже смотрел.
- Вчера вечером такой фильм закатили про кельтов и друидов, весь вечер смеялся, хоть и не про смешно.
- Теперь тебя Бормотина запишет в самодеятельность, - блеснул эрудицией Игнатьев.
- Она же на психиатра учиться? Или ходит на прием к нему? - спросил с приколом Аремов.
- Учится.
Видимо после получения диплома психоактивность классной, от которой и без того "вылетали и гасли лампы дневного света" вырастет ещё больше.
- Тем не менее все успевает, не спрашивай откуда я знаю! - темнил Максим.
Обычно все хулиганства каким то образом становились известны директору. У нее словно везде были глаза и уши... В классе думали, что это Кычкова рассказывает, но информация никак не подтверждалась.
Так например, в день когда классная не ходила на занятия, Игнатьева кидавшего воздушные шарики с водой с третьего этажа, быстро завели к директору. Появилась и парадоксально для себя молчаливая Бормотина. Максим сначала попросил адвоката, а за неимением оного, даже попытался замолвить за себя слово.
- Я цивильный хулиган, сначала смотрел, что никого в округе нет, ни на подходе!
Но Роликова все равно сидела с видом Торквемады с картины художника Эль Греко.
Но иногда, более странным образом, новости и другие сведения "для служебного пользования в учительской" становились достоянием учащихся.
По коридору шаги, шарканье, бег. Потом будто фонарем светят.
- Охранник?