Солнце встает в этой части Африки круглый год между 5:30 и 6 утра. Встает, впрочем как и садиться - достаточно резко. Только была темень, и тут включили свет.
Быстро проверяем вещи, надеваем рабочие рюкзаки.
— Посвети - проверяю обойму в глоке. Свечу Николаю - он проверяет свой ствол. Ощупываю контур SP101 на правой лодыжке в кобуре под штаниной. Вроде готов. С трудом поднимаюсь на ноги.
— Двигаем?
— Погнали.
8 июня 202.. года
6:32 GMT
База георазведки “Снегирь-2” в провинции Сигри, Гвинея.
— Касс туа ! На*** вали! - трудовой конфликт набирает обороты. - Потеряйся отсюда навсегда! Чтоб я твою тупую рожу тут больше не видел! - Колян нависая орет на пришибленного черного работягу.
Работяга делает ошибку, что-то резко отвечая и агрессивно подаваясь вперед всем телом. Тяжелая оплеуха выкидывает его из строя и опрокидывает спиной на рыжую землю. Остальные начинают, как тут принято в любой конфликтной ситуации, орать все сразу одновременно, пытаясь поднять товарища и обступить Колю доказывая ему, что он хоть и начальник, но не прав. По опыту знаю - когда Колян заводится - остановить сложно. А избиение работяг и конфликты с местными мне тут совсем не нужны. Пора вмешаться:
— Успокоились все! - ору. Подхожу ближе: — Что тут у вас происходит?
Мы уже как дней десять добрались до лагеря и каждая бригада занялась своим делом.
Рано утром приходили местные из ближайших деревень, которых набрали разнорабочими как на строительства городка, так и на разные вспомогательные работы для бурения и для сейсмики. Где-то человек 40-50. Перед началом работы каждая бригада выстраивается в линию. Проверялем на запах алкоголя и адекватность - не нужны нам на участке несчастные случаи, а у местных явиться с утра уже бухнувшим или под травкой - случается. Поэтому проверка. И кто уличен - отправляем обратно сразу и без второго шанса.
— Да второй раз гоню этого черта. - объясняет Колян. - Первый раз на шмали поймал, отправил домой. Так за него его подельники просили - говорят сын вождя, осознал, что так нельзя мол. Дай шанс еще раз. Работать хочет. Дал. А сегодня мимо прохожу - бухлом несет. Спокойно ему говорю - давай, вали домой. А он быковать начал. Вот и завелся. Извини Вить.
— Ладно, бывает. Главное не покалечил. Большой калым собирать пришлось бы.
Поворачиваюсь к чуть притихшей толпе и начинаю давить голосом, как новобранцев: — Так! Вы все знаете правила! Алкоголь или трава - лучше не приходить. Вашему товарищу из уважения к его отцу дали второй шанс. А он отца подвел!
Уважение к старшим у местных развито. Тем более если этот старший - старейшина. Вижу - настроение толпы меняется, некоторые начинают согласно кивать головой. Но виновник инцидента рвется вперед, что то пытаясь доказать. Его держат за плечи. Шумят. Что-то ему объясняют.
— Assez! Солнце уже высоко. Пора работать. Кто будет продолжать этот бардак, останется без работы. - разворачиваюсь спиной к толпе и направляюсь в сторону рабочего контейнера. Аргумент действует, но обиженный не очень разборчиво что-то кричит о том, что мы еще все пожалеем, что белые сволочи и что колдун с нами разберется. Но его одергивают свои же и уже подходя к контейнеру слышу как Николай распределяет оставшихся на бригады. Все путем.
День прошел быстро, на бурение не выезжали - я формировал отчеты и провозился до второй половины дня. Часам к трем из деревни на мопеде приехал Альфа - местный смышленый парнишка, хорошо говорящий по французски.
— Patron bonsoir! - с улыбкой стучит в дверь моего рабочего контейнера. - Старейшина приглашает, хочет на счет сына поговорить.
Решаю для себя, что вождя надо уважить, и инцидент замять окончательно. Иду собираться.
Территория базы не огорожена, но освещена. Охрана круглосуточная. Четыре охранника из ЧОПа из Сигри в смене - вся охрана живет здесь и меняется раз в месяц. Двое обходят территорию, один на шлагбауме на подъездном пути, один на стоянке техники и транспорта. Мера больше формальная. Оборудование которое можно украсть - в складе из контейнеров, закрывается на ключ. Генераторная группа, которая дает нам все электричество - работает на мазуте и автономная. Топливо не сольешь.
Пока еще светло, темнеет тут около семи - начала восьмого, но темнеет резко. Минут за 15. Только был палящий день - и уже густая африканская ночь.
Колю брать с собой не буду, нечего конфликт подогревать. Захожу в медицинский блок - Ваню местные любят, особенно детвора. Он светло-русый совсем, с голубыми глазами, а тут к таким особенное отношение. Иногда, но намного чаще чем у других расс, у африканцев рождаются совсем белые дети, практически альбиносы. Правда глаза у них не в красный оттенок, а в бледно голубой, зеленый, серый или, иногда, карий и кожа не белесая а розов-здоровая. Волосы такие же кучерявые, как и обычно, но блондинистые или в светлую рыжину. К ним отношение особенное - раньше их съедали во время магических ритуалов или расчленяли на амулеты. Хотя, почему раньше? Иногда и сейчас бывает, думаю. Вообще, часто вижу как к альбиносам подходят на улице, дотрагиваются до них. Большинство альбиносов становятся профессиональными попрошайками. Отношение к ним у местного населения уважительное. У нас на прошлой вахте даже один альбинос работал бухгалтером в штате. На улице к нему постоянно подбегала детвора потрогать “на счастье”.