Как на автомате я провела своего гостя к собственному кабинету. Я никогда не хвасталась, но это моё небольшое убежище. Класс очень уютный, окрашен в персиковые тона, на стенах развешаны разные таблицы и схемы, которыми я пользуюсь во время урока. Здесь очень много естественного света. Доска у меня чистая всегда, на письменном столе порядок. Это мой собственный фетиш. Не люблю, когда в кабинете беспорядок и своих учеников стараюсь приучать к порядку в первую очередь. Занятия в чистоте – залог успеха.
– Очень мило, должно быть занятия проходят как по маслу? – спросил он. Я удивилась. Правда. После всего того хаоса, что я показала, он вот так с легкостью спрашивает, как проходят мои занятия.
– Было бы желание, – сболтнула я и тут же пожалела. За-а-ачем я это сказала?
– А что не так с желанием? Я думал, вы гордитесь своей профессией? – его взгляд выражал неподдельный интерес, что меня и насторожило, ведь с интересом смешивалось ещё какое-то чувство. Он смотрел прямо на меня и мне казалось, что он прожигает меня на сквозь. Я нервно сглотнула. Он хочет, чтобы я ответила, а мой голос предательски пропал. Осталось только учащенное дыхание. Невольно, я отошла на несколько шагов назад и как назло задела парту с тетрадями, которые сама же попросила сюда положить своих учеников. Шелестя страницами, они полетели вниз.
– О боже! Я слишком рассеяна сегодня, – опустившись на корточки, я судорожно начала собирать тетради в кучу. Я чувствовала, как щеки начали пылать от стыда за то, что я такая растяпа. Честно, в этот момент мне казалось, что он просто уйдет и скажет Павлу Анатольевичу, что не хочет работать с неуклюжей училкой. Вся моя уверенность растаяла. И мне стоило больших усилий, чтобы не впасть в отчаяние, а то и хуже в истерику.
Но пока я предавалась своим нелепым мыслям, он просто присел рядом и начал помогать собирать тетради. На какой-то момент мы вместе потянулись к одной и той же несчастной тетради. И вот оно. Случайное прикосновение, которое как ток пробежало разрядом по всему телу. А затем случайный взгляд. И всё. Моя стена равнодушия окончательно рухнула. Поздравляю, Аврора. Тебя хватила минут на тридцать. А если ещё кто-то заглянет в кабинет, завтра можешь готовиться выслушивать лекции о правильном поведении от коллег.
Глаза у него не просто очаровательные. Это самый настоящий омут, в котором определённо водятся черти. Как я их раньше не заметила!? Тогда в Греции. О боже! Его рука медленно касается моей щеки, слегка поглаживая её. Нет! Нет! Если он меня поцелует, я окончательно потеряю остатки моральных принципов. Я же не просто на работе! Я в школе!
Но сопротивляться не могу и да… Его губы медленно, но с особой страстью впиваются в мои. В долю секунды его язык становится слишком властным, и я непроизвольно издаю слабый стон. Он целует меня жадно и по-хозяйски. А я не сопротивляюсь, а, наоборот, отвечаю ему сполна. Меня перестает волновать абсолютно всё: где мы? Кто мы? Я не хочу отпускать его от себя сейчас. Он действует на меня, как афродизиак.
Все тетради, что я и Егор собрали с тем же самым шелестом вновь полетели на пол, ибо мы были слишком заняты друг другом. Он без проблем поднял меня и усадил на парту, что стояла рядом, не отрываясь от поцелуя. Его сильные руки блуждали по моему телу, заставляя мурашки бегать по нему вновь и вновь. Его поцелуи с губ перешли на шею, и я снова тихо застонала. Это было больше чем приятно. Низ живота стянуло. И клянусь сейчас мне хотелось больше, чем поцелуи.
В какой-то момент открытое окно в моём классе с грохотом захлопнулось, и этот резкий звук заставил меня вернуться в реальность. И не только меня. Егор тоже очнулся от этого сильного наваждения. Где-то с минуту мы просто смотрели друг другу в глаза, а потом до меня наконец-то дошло, что я всё ещё сижу на ученической парте с полурастёгнутой блузкой. Я поспешила отстраниться и привести себя в порядок. Егор кажется тоже был растерян, чего я как раз не ожидала. Он же самый настоящий лавилас! Это было видно сразу. Разве так парни должы реагировать на девушек!? Его состояние мне было гораздо непонятней, чем моё собственное. В порыве наших желаний я даже забыла, что у меня перебинтована рука, ведь скорее всего я её очень сильно напрягла, пока вжималась в его шею и волосы. Теперь боль дала о себе знать. На секунду я задумалась, что возможно именно такая реакция и будет у меня от этого мужчины: сначала дикое наслаждение, а потом сильная боль? Так, стоп! Взяла себя в руки, Аврора! Один поцелуй – это не начало отношений.