Всё-таки есть огромный минус в том, чтобы быть лучшей в классе — тебя ставят в старосты. А быть старостой класса значило учиться усерднее, чем остальные, что мне и приходилось делать, выбиваясь из последних сил. С опозданиями дела шли ещё хуже. Негоже это — старосте опаздывать на занятия. А ещё болтать на уроках, как это любил Дэрил, дрыхнуть — как Дилан, заниматься всем, чем можно, кроме учебы — как Лиджи и валять дурака — как Хайр. Кстати, последнего я заметила сидящим за четвертой партой, прямо за мной, — Каймер? — учительница подняла взгляд, осматриваяясь.
— Нету, но у неё уважительная причина, — ответила я, вспомнив, что сегодня у Лиджи съёмки. Удовлетворительно кивнув, она отложила журнал и начала опрос. Так как я вчера уже ответила и сделала это весьма успешно, то сегодня у меня по истории было что-то вроде «окна», как это называют в университетах. Другими словами, я отдыхала.
Первым к доске, как ни странно, вызвали Дэрила. Я, конечно, знала, что его сегодня непременно спросят, ибо историчка всегда держала своё слово, но и представить не могла, что вызовут первым. Он уверенно прошёл к доске. Школьная форма, состоящая из темно-синих брюк, галстука и пиджака того же цвета и белой рубашки, сидела на нем идеально. В каком-то смысле, он был похож на депутата, на очень красивого депутата.
Я сидела в предвкушении поскорее увидеть, как он ответит. Мне не терпелось узнать, так ли он хорош в других предметах, в частности в истории, как в математике.
— Тема была «Страны Азии и Африки в 20 веке». Готовы? — спросила преподавательница, — я засекаю, — Дэрил утвердительно кивнул, как ни в чем не бывало. И вот снова! Он начал раздражать меня уже до того, как открыл рот. Откуда такая уверенность? Он второй день в школе, отвечает у доски у самой стервозной, по мнению школьников, преподавательницы. Но я не заметила и капельку волнения, что било по моему эго, — итак, первый вопрос. Какие страны получили независимость от Японии в 1945?
— Вьетнам, Бирма, Индонезия, Корея, — ответил он без колебаний.
— От Франции?
— Сирия, Ливан.
— От США?
— Филиппины.
— За независимость какого государства боролся Кваме Нкрума?
— За Гану.
— И что в итоге с…?
— Был смещён и вынужден эмигрировать в Гвинею, — он отвечал так быстро, что историчка не успевала даже докончить вопрос.
— Хорошо. В каком году образовалась КНР?
— 1 октября 1949 года, — выкинул он. Ого, даже день и месяц запомнил.
— Какая партия господствовала?
— Коммунистическая.
— Во главе?
— С Мао Цзэдуном.
— Отлично. В каком году присоединились Гонконг и Макао?
— В 1997 и… — Дэрил запнулся. Вот! Подловили! — в 1999? — неожиданно выдал он, как бы спрашивая. Я знала ответ, а потому цокнула прежде, чем Ибер утвердительно кивнула головой.
Дальше я слушала ещё внимательнее, не отрывая глаз от новенького, перебирая на пальцах номера вопросов. Когда Хаймс правильно ответил на 20-й вопрос, весь класс завизжал, кроме меня. Я обернулась посмотреть на реакцию Хайра — этот болван умудрился ему даже похлопать, и заметила, что кроме меня, сидел ещё один с такой же недовольной миной, как у меня. Дилан оторвал взгляд от экрана телефона и фыркнул. В этот момент мы случайно встретились взглядом, однако я сразу отвернулась.
— 6 минут и 20 секунд, молодец! — похвалила учительница. Я почувствовала, как мир рушится у меня на глазах. Довольный результатом, Дэрил сел обратно на свое место, не забыв поделиться своей очаровательной улыбкой со всеми присутствующими. В этот момент я поняла: наконец-то во всем классе появился ученик, с которым я могу бороться на равных. Даже бесстрашный Дилан не казался таким сильным конкурентом, как Дэрил Хаймс. Есть в нем что-то такое, из-за чего мне нравилось это соперничество и хотелось продолжать. И я сама не понимала, почему.
— Поздравляю, — выдавила я что-то наподобие улыбки, когда он уселся рядом.
— А как же твое самолюбие? — спросил он, удивленно хлопая глазами. Я усмехнулась. Затем взглянула на него дабы убедиться, что он шутит.
— Это было искренне, — призналась я, сделав серьёзное выражение лица.