Так сложилось, что у маленькой Агаты не было друзей-ровесников, поэтому она себе их придумала. Кроме того, в своих фантазиях она и сама частенько превращалась в кого-то. Благодаря выдуманному миру, девочка никогда не чувствовала себя одинокой.
Одними из ее первых виртуальных друзей были котята, причем она сама тоже была котенком. Каждому Агата дала имя и даже наделила особенным характером. Со своими друзьями Агата разговаривала вслух, но, когда узнала, что няня подслушивает ее разговоры и знает о выдуманных друзьях, девочка больше никогда при ней не заводила беседу со своими товарищами. Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал о ее друзьях.
Вскоре девочка придумала новую, как она сама говорила, «секретную сагу», главным героем которой был настоящий персонаж — канарейка Голди. Правда, в саге Голди действовал под именем мастер Дики, у которого был попутчик Диксмистресс. Дики и Диксмистресс отважно скакали на конях в поисках приключений по землям, похожим на сад, и всегда успешно уходили от самых злобных разбойников. Кстати, терьер Тони также присутствовал в вымышленном мире девочки и был возведен в ранг лорда.
В жизни Голди быстро освоилась в доме, она летала по детской и иногда даже соглашалась присесть на чей-либо палец. Однажды птичка исчезла. Кто-то забыл запереть клетку Голди и оставил окно открытым. Горю Агаты не было предела, девочка рыдала весь день. Это же была не просто птичка, а героиня ее историй. Кларисса просунула через прутья клетки сахарок и выставила за окно. Она предложила дочери пройтись по саду и позвать птичку. Вдруг та услышит свое имя и прилетит. Маленькая Агата была готова на все, лишь бы ее подружка вернулась. Однако чуда не произошло. Еще и горничная глупо пошутила, сказав, что птичкой могла позавтракать какая-нибудь кошка. Кларисса даже пообещала, что уволит эту глупую девушку за столь жестокие слова. Вечером, когда расстроенная девочка легла спать, потеряв всякую надежду на возвращение птички, неожиданно раздался щебет Дики, который сам забрался обратно в свою клетку. Это происшествие стало важным для Агаты. Во-первых, она пообещала маме, что никогда не будет плакать заранее, пока до конца не выяснит, стоит ли это делать. А во-вторых, Агата внезапно осознала, как велика любовь ее матери, и поняла, что Кларисса ее очень любит. Для маленькой девочки было очень важно понять, что у нее есть такая огромная поддержка и опора.
По мере взросления в вымышленном мире Агаты поселились мужественные викинги, с которыми девочка отправлялась навстречу приключениям в неизведанные земли. Позже Агата совершала подвиги с рыцарями Круглого стола. В своих фантазиях Агата была отважной и находчивой героиней, которая любила рисковать и смело бросалась навстречу любым испытаниям.
Виртуальный мир Агаты был тесно связан с реальным: все занимательное, что попадалось девочке на глаза, трансформировалось в ее истории. Ее вдохновляло все вокруг, даже случайно замеченный паучок, мышка, свеча или апельсин. Она щедро наделяла предметы волшебными свойствами: например, в одной ее фантазии была дверь, которая могла понимать чужие мысли.
Простой дешевый обруч, стоивший буквально шесть пенсов, перевоплощался в коня, на котором рыцарь Агата в боевых доспехах сражалась с врагами. Или же становился прекрасным белым жеребцом, на котором светская дама Агата скакала по своим делам. Еще девочке нравилось играть в железную дорогу. Она придумала и начертила на листе картона схему железнодорожных путей с тремя ветками. Обруч служил поездом, а Агата была то кондуктором, то машинистом, а иногда и просто пассажиром.
Вскоре Агата открыла для себя еще один мир — мир книг. Причем читать девочка научилась сама. Кларисса под влиянием новомодных веяний считала, что девочкам надо запрещать читать до восьми лет, чтобы уберечь их голову от лишних мыслей, а зрение от напряжения. Она сама читала дочери книги, а Агата сидела и рассматривала значки, написанные на страницах. Вскоре она непонятно каким образом сама научилась различать буквы, складывать их в слова и неожиданно для всех научилась читать. Кларисса, конечно, расстроилась, но она всегда поддерживала своих детей в их начинаниях, поэтому была вынуждена смириться с тем, что ее дочь принялась запоем поглощать книги. Читать ей разрешали сколько угодно, но только после обеда.