– Но кто тогда осуществил нападение на станцию, кому это нужно?
– Это мы и пытаемся установить. Пока удалось лишь отсеять непричастных. По уровню подготовки уничтоженной нами диверсионной группы, и по тем, кто следил за вами, можно определить примерный круг подозреваемых. Такое могут осуществить очень немногие. Проникнуть на хорошо защищённую АЭС, обойдя основную и резервную систему безопасности, для этого нужно обладать секретной информацией или агентами среди персонала и специальной аппаратурой. Они попались совершенно не задокументированной третей системе контроля, которая была неофициально установлена нами совсем недавно в связи с прикрытием вашего проекта. Быстрая проверка показала, что как раз именно эти 'немногие', кто мог осуществить подобную акцию, оказались совершенно непричастны, мы столкнулись с новой неизвестной силой, которую интересуете именно вы и ваш проект. Пойдёмте смотреть артефакты, их уже разобрали, и обезопасили, чтобы изучить.
Мы снова оказались в ангаре, Фёдор Степанович повёл меня в некое отделение, отгороженное от остальной территории. Внутри замкнутого контура, стены которого были увиты проводами и уставлены различной аппаратурой, находилось нечто размером с большой дорожный чемодан.
– Знакомьтесь, сказал Фёдор Степанович, подводя меня к мужчине с короткой бородкой, большими очками и одетого в комбинезон лётного техника, — это Пётр Викторович, он здесь царь и бог, в отличие от меня, теперь все вопросы к нему.
– Алексей Сергеевич, — протянул я руку технику.
– Очень приятно. Фёдор Степанович мне немного рассказал, чем вы занимаетесь, ваше мнение по поводу сего агрегата, — он показал на раскрытый 'чемодан', — может быть полезно.
Я осмотрел некое сложное техническое устройство. Но с первого взгляда ничего не понял. Видя моё замешательство, Пётр Викторович присел рядом и стал объяснять.
– Смотрите, вот это были сосуды с жидким гелием. При перестрелке пуля попала в них, и они разрушились. Тут небольшая аккумуляторная батарея, питающая устройство. Это блок электроники, тоже, к сожалению, пострадавший от пули. Вот это самое интересное, — он показал на занимавшую половину устройства часть. Это высокотемпературная сверхпроводниковая катушка, для охлаждения которой и требовался жидкий гелий. Вернее не одна катушка, а целый блок, вот, посмотрите схему, — закончил он, подавая мне планшет с зарисовкой данной конструкции.
Я внимательно изучил рисунок, откинул верхний лист, под которым было ещё несколько с другими зарисовками. Что-то мне в этой конструкции показалось очень знакомо даже слишком знакомо.
– А можно узнать, что за сфера находится внутри магнитного кокона?
– О…, -заметил техник, раскрывая магнитные катушки, отщёлкнув пару рычажков, обнажая внутреннее содержимое, — это вообще что-то фантастическое.
Моему взору предстал клубок, сплетённый из проводов и прозрачных трубочек, наполненных какой-то желтоватой жидкостью.
– Эти вот трубочки наполнены жидким полимером с очень большим содержанием водорода. Только вместо обычного водорода в нём находится дейтерий и тритий. Вы понимаете, что это может значить?
И тут до меня, наконец, дошло, что же это за устройство. Это была совсем не обычная, но, тем не менее, самая настоящая термоядерная бомба. Правда взорваться она могла, только оказавшись в поле портала, частично вобрав в себя его энергию, не позволив ей разрушить конструкцию, а потом использовать её для инициации термоядерной реакции. Причём взрыв должен быть явно управляемым. И тут я по-настоящему испугался, стараясь при этом не подать вида.
Фёдор Степанович, находившийся здесь, видя, что происходит с моим лицом, положил руку мне на плечо, толи, одобряя толи успокаивая.
– Вижу, вы догадались о назначении этого устройства.