— Да, есть немного… Но то было первое впечатление, — наконец выдала я, испытывая неловкость. — Он тоже ларк, вот я так и сказала.
— Ты сказала, что он красивый, но явно с негативным окрасом. У тебя есть какие-то предубеждения против внешности ларков? Или против нашей расы в целом?
Фойе отеля промелькнуло перед глазами, впрочем, как и лифт, в котором Леонн повёл себя неожиданно корректно и не стал пытаться меня обнять или полапать под видом того, что хочет согреть. Это слегка удивило, так как обычно считается, что эльтонийки с удовольствием идут на необременительные отношения, да и сам мужчина, зайдя в бар, явно искал кого-то на ночь. Интересно, что изменилось? Неужели почувствовал, что со мной ему ловить нечего?
Мы как раз заходили в номер, когда Леонн задал последний вопрос.
— У меня нет предубеждений против ларков, просто вы известны своей полигамностью.
Мужчина высоко вздёрнул золотистую бровь. Один в один как он это сделал в баре.
— А эльтонийки, значит, предпочитают блюсти невинность до брака? — насмешливо уточнил он. — Не знал, не знал.
Туше.
Эльтонийки — единственная раса в Федерации Объединённых Миров, у которой практически всегда рождаются девочки. Разумеется, чаще всего мои соотечественницы покидают родину ради того, чтобы забеременеть, отсюда и соответствующая нелицеприятная слава.
— Нет, разумеется, у нас нет такого, — ответила я, со вздохом потирая замёрзшие плечи и осматривая стандартный люкс: строгая гостиная в серо-зелёных тонах, небольшой кухонный уголок, санузел. Кстати, несмотря на небольшую площадь номера, я прекрасно себе представляла, сколько он стоит, ведь отель находился напротив главного казино Тур-Рина. Что ж, выходит, мой новый знакомый очень даже состоятельный мужчина.
Леонн куда-то делся, но уже через несколько секунд вышел из-за незаметной двери и протянул белый пушистый свитер.
— Вот, держи, ты так быстрее согреешься.
Я благодарно кивнула, принимая одежду.
— Так вот, — продолжила, одновременно натягивая тёплую уютную вещь прямо поверх вечернего платья. — Конечно, у нас, эльтониек, не принято вступать в брак, но это не значит, что некоторые из нас не хотят прочных и стабильных отношений.
— А ты, значит, хотела?
— Да, представляешь, я хотела.
— И что же твой бывший? Изменил?
Я прикусила губу и отрицательно покачала головой. Хуже. Намного хуже. Если бы дело было только в измене… Нет, разумеется, измену бы я не простила, но не переживала бы так сильно.
Об этом я не стала говорить Оливии просто потому, что от одних воспоминаний становилось ужасно стыдно и неприятно, будто в лужу с дифреном вступила. Определённая часть меня боялась повторить эти слова вслух. А вдруг Тристан прав? Не знаю почему, то ли сработал пресловутый эффект попутчика, когда ты видишь гуманоида первый и последний раз в жизни и понимаешь, что можно быть искренним; то ли потому, что было в Леонне что-то располагающее; а может, именно потому, что он как раз таки тоже являлся ларком, как и мой бывший, я честно призналась:
— Есть женщины, с которыми «гуляют», а есть те, на которых женятся. Тристан сказал, что я из первой категории.
Леонн неожиданно шагнул ко мне, взял мои ладони в руки и поднёс к губам, согревая горячим дыханием. Медовые глаза с вертикальными зрачками оказались в считанных сантиметрах от моего лица.
— Лекса, ты совсем замёрзла.
Я задрожала всем телом, чувствуя подступающие к горлу слёзы. Что, неужели правда? Неужели мужчины вот так легко делят женщин на «нормальных» и «для утех»?
— И, разумеется, он категорически не прав, — продолжил Леонн, в очередной раз словно прочитав мои мысли. — Не бывает никаких категорий женщин, но бывают кретины, которые не могут признаться, что боятся ответственности и не способны проявить заботу о второй половине.
Я даже скосила взгляд на загорелое запястье ларка. Татуировка отсутствовала, а значит, ларк считался свободным по меркам своей расы. Будь там чёрно-коричневый рисунок, это означало бы, что он скрепил свои отношения с женщиной официально.
— Говоришь так, будто состоишь в паре с кем-то. — Я усмехнулась.
— Нет, я не состою и никогда не состоял, — спокойно ответил Леонн и отпустил ладони.