– Неужели золото? — поразился джозлусианец.
– Он держал в руках теплые на ощупь самородки, и его шатало как пьяного. Золото, с тех пор как лиогяне начали специализироваться на производстве битронных бэев, было в большой цене. А мямар терся загривком о самородки.
– Он его почуял, что ли? — недоверчиво усмехнулся ариестрянин.
– Все может быть, — загадочным тоном произнес Бэвил.
– Что это за планета? — тихо поинтересовался джозлусианец.
– Пустая Планета. Координат не знаю…
Лылов движением пальца остановил запись. Рассказчик замер с открытым ртом.
В сотый раз он просматривал ленту с «легендой Боржа», а также «легенду Пилипа» и «легенду Винкса». В каждой из них рассказывалось, как сбежавший без видимой причины мямар разыскивал с помощью неведомого шестого чувства небольшие залежи, не более полусотни килограммов, ценимых в Содружестве минералов. У Боржа это было золото, у Пилипа — ирит, у Винкса — «Очи Цирцеи». Было удивительно, что каждый находил то, что хотел бы найти. На планетах Лиого нуждаются в золоте — и Борж видит золото. На Шагаре в цене серебристый ирит — Пилип находит именно его. Драгоценнейшим камнем для любого сицианина является минерал «Очи Цирцеи» — и Винкс обнаруживает этот камень. Удивительно и странно.
Легенды о неизведанной Пустой Планете пользовались популярностью среди звездолетчиков, и каждый, кто мог позволить себе роскошь приобрести мямара, таскал его за собой по Пространству, насильно выгоняя на первой встречной планете. Цена на зверьков, естественно, подскочила на биорынках Содружества до немыслимых высот.
Умевший увязывать самые, казалось бы, далекие друг от друга события в единую цепь, Лылов чуял, что легенды о мямарах неким образом касаются «дела Сфинкса». Во время предварительного подбора материалов выяснилось неожиданное: все три персонажа легенд реальны. Каждый из них непонятным образом раздобыл когда-то золото, ирит и «Очи Цирцеи», а потом бесследно канул. Исчезли и минералы. И что самое интересное, во время этих удачных полетов путь каждого проходил через Правый рукав Сфинкса…
Было еще несколько обстоятельств, имеющих касательство к тревожной зоне: повышенная активность секций философов-блоссистов на планетах систем, окружающих Правый рукав Сфинкса, а также необыкновенная находка ВБ Ариестры — непонятный минерал редлит, идентифицировать который не удается уже несколько месяцев.
Сфинкс ставил загадки. Нужен был человек, способный их разгадать.
В кабинете шефа царили приятный, чуть сладковатый запах и ослепительно яркий после коридорной полутени белый свет. Массивная холодная дверь захлопнулась с легким щелчком, словно сомкнулись огромные челюсти, отгораживая его от остального мира. Мир остался позади, но его проблемы перешагнули порог вместе с Виктором.
Впрочем, они были здесь постоянными гостями.
– Здравствуй, Лылов.
Шеф Внутреннего Бюро КВС джозлусианец Сэм Стревеле приветливо махнул рукой и указал на кресло перед собой. Виктор отметил про себя, что за последние дни у шефа ясно очертились серые круги под выпуклыми глазами, а всегда имевшая зеленоватый оттенок кожа приобрела землистый цвет.
Стревеле невесело усмехнулся:
– Темпы похвальны, однако выглядишь неважно. Сколько спал за последние сутки?
Ничего не ответив, Лылов опустился в кресло перед огромным столом.
– Ну ладно, — буркнул Сэм, — приходится жертвовать сном, раз времени в обрез. Итак, ты ознакомился с «делом Сфинкса» и пришел со своим планом, не так ли? — Он мучительно закашлялся, сотрясаясь всем телом.
Виктор тактично выждал, пока пройдет приступ, аккуратно положил на стол стопку пластиковых информационных карточек.
Стревеле прокашлялся, откинулся на спинку кресла, блаженно прикрыв глаза и положив руку на огромную покатую грудь. Бурные годы молодости и возмужания шефа прошли здесь же, в Омега-корпусе ВБ, а теперь многочисленные ожоги и ранения не давали ему спокойной жизни.
И все же в свои семьдесят два года он обладал цепкой памятью и здравым умом. Грузный и малоподвижный, очень высокий для джозлусианца, он производил внушительное впечатление, несмотря на мешковато сидевшую синюю форму.
– Если мне не изменяет память, — начал Лылов, — уже более десятка лет стеллиум Сфинкса в лоциях гражданского флота означен зоной повышенной осторожности. За последние четыре года зафиксировано исчезновение двенадцати кораблей после выхода с трасс в зону Правого рукава Сфинкса, в том числе пяти — за последний год. Звездный патруль спец-К-флота КВС, направленный в минувшем году в Правый рукав, по невыясненным до сих пор причинам не смог выйти с трассы к системам Шичи и Рухи. От облета по целине, по понятным соображениям, отказались.
– Стоит ли перечислять общеизвестные факты? — перебил Стревеле. — Твои предложения?
– Считаю целесообразным послать в Правый рукав два малых корабля и незаметно высадить в каждой из систем группы, скажем, из трех человек.
– Только с целью разведки, — шумно завозился в кресле Стревеле. Испытывать группы в таком серьезном деле, где речь идет, заметь, не просто о жизни одного человека, а о судьбах многотоннажных межзвездных лайнеров с сотнями людей на борту — недопустимо. — Он облизал свои полные темные губы. Они провалят операцию, до времени раскрыв наши карты. Собирать информацию пожалуйста. Отправь своих ребят, но без права вступать в конфликт.
Лылов нахмурился.
Еще за месяц до официального распоряжения шефа он начал разрабатывать программу внедрения трех групп в зону стеллиума Сфинкса и рассчитывал, что время на подготовку операции будет выделено пощедрее. Но Стревеле торопил и ужимал все сроки.
Правый рукав Сфинкса был неприятным и опасным местом; острые на язык звездолетчики награждали его самыми нелестными эпитетами. В ходу были гипотезы о существовании в стеллиуме комплекса неявных черных дыр, о гибельной для кораблей спонтанной гиперактивности пространственных полей, сродни той, что выбросила недавно экспедицию академика Ленка из свободной зоны Целле к самым Баркотовым астероидам. Институт освоения выслал уже две автоматические экспедиции для изучения феномена Сфинкса, однако они шли по целине, и результатов исследования предстояло ждать годы.
Теории были делом научных учреждений, а обеспечение безопасности людей — обязанностью служб Внутреннего Бюро КВС.
Правый рукав стеллиума Сфинкса простирался вытянутым эллипсом на сорок семь световых лет. Семнадцать мелких звезд с планетными системами — самая заурядная провинция. Уже не один десяток лет числящаяся малоисследованной территория находилась под юрисдикцией Сиция. Мир Сиция, более древний, чем Земля, отличался замкнутостью и тяготением к старым традициям, а как следствие — малой активностью в освоении новых пространств. Входя на правах равенства в Содружество, сициане охотно позволяли экспедициям соседей разведывать новые земли своей периферии, особенно не вникая в цели и методы их работы. Этот заброшенный край, конечно, был бы идеальным местечком для всякого рода антисоциальных элементов, но пираты-серкеры имели привычку гнездиться поблизости от более посещаемых зон, где была возможность поживиться, нападая на мелкие суденышки.
После того как случаи исчезновения кораблей в Правом рукаве Сфинкса участились, ВБ КВС направило туда усиленный звездный патруль с базы на Мирте. Разделившись, патруль за полгода обследовал пятнадцать планетных систем, но не смог выйти с трассы к звездам Шичи и Рухи, несмотря на неоднократные попытки. Трассы — специально пробитые в Пространстве, очищенные от вещества силовые трубы — позволяли звездолетам передвигаться с мультисветовой скоростью. Специальная навигационная аппаратура сама выводила корабли в нужной точке наружу, и дальше они следовали по космической целине на каботажном ходу. Движение на больших скоростях по целине было из-за множества помех равносильно самоубийству. Но в случае с патрулем автонавигаторы каждый раз ошибались, выводя корабли в тех местах, откуда на малых скоростях до цели предстояли многие годы полета с каботажной скоростью. Это было тем более странно, что регулярно, дважды в год, в системы Шичи и Рухи беспрепятственно входили рейсовые звездолеты. Естественно, ВБ КВС воспользовалось этим обстоятельством для неявного инспектирования обеих систем, но и в космопортах базовых планет, и в небольших поселках рядом с ними все было в порядке. И эта видимая тишина в сверхопаоной зоне не могла не рождать беспокойства. Потому что выдергивать корабли с трассы или проводить их мимо — задача, непосильная для современной техники. В теорию же о стихийных силах природы не верилось.