- Да я, собственно, показать хотел... - пробормотал я.
- Так покажи!
Я развернул сверток и осторожно выложил перед хозяином креагуляр. Паук впился в него взглядом, потом сунул лапу под прилавок и чем-то там щелкнул. Повеяло холодом, будто рядом раскололи дьюар с жидким азотом. Артефакт пронзило сиреневым, слабо мерцающим светом. В нем креагуляр казался больше, чем был на самом деле. Он будто расслоился, и между этими призрачными слоями циркулировало нечто вроде молочно-белой с рубиновыми прожилками жидкости.
Торгаш погасил лампу, уставился на меня.
- Где взял, матросик?
- В грязи нашел.
- Такие вещи в грязи не валяются... Если только эта грязь не... - торгаш осекся. - Сколько просишь?
- Не продается! - отрезал я, сгребая с прилавка креагуляр.
- Зачем тогда приволок? - изумился скупщик. - Не ерепенься, парень. Я дам хорошие деньги. Сто чеканов!
Я заржал.
- Сто чеканов?! Да в Котле-на-Реке мне двести предлагали. Отказался! Думал, в столице дадут настоящую цену, а ты - сто монет! Нашел дурака...
- Даю двести пятьдесят, - сказал паук, - и не чекана больше. Тебе, парень, не резон с таким товаром по городу разгуливать. Сцапают легавые - схлопочешь десять лет рудника за хищение госсобственности. Суду про грязь не расскажешь. Там знают, где такая грязь водится.
- Не продаю, - повторил я и добавил: - но... готов обменять.
- На что? - быстро спросил скупщик. - Даю «оборотня» и разной мелочевки в придачу. По твоему выбору...
- Мне твоего барахла не надо, - развязано ответил я. - Ты вот что: сведи меня с надежными людьми с Ярмарки, и креагуляр будет твоим.
- А что, есть крупная партия? - спросил торгаш почти шепотом.
- Не твоего ума дело, - огрызнулся я. - Выполнишь мое условие, штукенция твоя. И смотри - без фокусов, если не хочешь потерять свою вонючую лавку.
Паук взирал на меня уже с уважением.
- Приходи в семь вечера в «Бредуна», что на Старом канале, - сказал он. - Сядешь за третий столик слева от входа. К тебе подойдет человечек, спросит: «У вас свободно?» Ответишь: «Нет, жду подружку». А что делать дальше, он тебе расскажет.
- Понял, - откликнулся я.
- Только, Ктулбы ради, не бери приблуду с собой. Положи лучше в депозитарий. Так будет спокойнее и тебе, и мне.
- Благодарю за совет, - сказал я. - Так и поступлю. Но учти, из депозитария ее ни тебе, ни твоим дружкам не забрать!
- Учту, - буркнул он.
- И вот что, - продолжил я. - Продай-ка мне «оборотня». Только настоящую работу, не подделку!
- Что ты! Как можно! - обиделся паук. - Или я не знаю, как серьезные дела делаются...
Через минуту я вышел из лавчонки. Покупка лежала в кармане моих синих матросских штанов. Обошлась она в девяносто монет, но товар того стоил. О свойствах ножей-оборотней мне поведали личинки. По сравнению с ними «мотыльки» были детской забавой. «Оборотни» умели притворяться безобидными перочинными ножикам, а в нужный момент становились смертоносными клинками. Похоже, и здесь не обошлось без технологий Сверчков...
Держа руку в кармане с «оборотнем», я неспешно пересек торговую пристань. Настораживало, что торгаш легко согласился вывести меня на подпольных торговцев артефактами, но я надеялся, что он не настолько глуп, чтобы натравить на «матросика» портовую шпану. Паук почуял крупную муху, а потому вытравливал нить подлиннее и покрепче.
Я вышел к вокзалу, поднялся по роскошной лестнице и очутился на площади. В центре ее возвышался памятник Первопоселенцам.
Скромно одетая семья из трех человек. Мужчина с винтовкой наперевес напряженно всматривается вдаль. Женщина прижимает к груди корзинку, а ребенок лет пяти разглядывает какую-то загогулину, скорее всего, - тоже сверчкового производства.
От памятника вправо и влево разбегались два проспекта. Я выбрал правый. Он показался мне скромнее.
Вскоре я увидел отделение банка «Цой, Пай и сыновья», в котором можно было арендовать ячейку, и, наконец, освободиться от проклятого креагуляра. На время, конечно. Что я и сделал. Времени у меня оставалось достаточно на устройство прочих дел. Я не спеша пообедал в небольшом ресторанчике. Отыскал магазин готового платья. Матросик исчез. Из магазина вышел респектабельно одетый мужчина. У приказчика, весьма довольного полученными чаевыми, я поинтересовался, где можно было бы остановиться уважающему себя приезжему человеку? Слащаво улыбающийся парень порекомендовал гостиницу «Золотой Стрекун», которая находилась от магазина всего в двух кварталах.
...В половине седьмого вечера я вышел из гостиницы «Золотой Стрекун». Швейцар держал надо мною зонт, а шофер такси предупредительно распахнул дверцу.
- Старый канал, - сказал я шоферу. - Без пяти минут семь я должен быть в «Бредуне».