Единственное, ещё возле каждого пулемётного гнезда висели на крючках небольшие брезентовые сумки-аптечки с красными крестами на боку, кожаные шлемы, очень похожие на танкистские, и защитные очки-гоглы с большими круглыми стёклами.
А посередине вагона, чуть ли не под самым потолком, прямо над патронными ящиками, крепились попарно спальные места, вытянутые так же вдоль вагона. Тонкий матрасик, набитый соломой, поверх обычного дощатого настила — особо не разоспишься при таком минимуме удобств.
Само оружие с первого же взгляда навевало воспоминания о гангстерских разборках начала прошлого века. Натуральный пистолет-пулемёт Томпсона, только установленный на мощный шарнирный кронштейн. Ну и калибр явно побольше.
Совсем немного времени потребовалось, чтобы разобраться с механизмом и понять, как дисковый магазин крепится к ствольной коробке. Показал всё Холмову, и потом мы уже вдвоём с ним проверили, все ли пулемёты заряжены.
Дед ходил следом. Рассматривал необычные конструкции, беспрестанно покачивая головой, озадаченно теребя бороду и цокая языком.
— Пойдём, Егор Евсеич, — окликнул я его. — Господин инспектор тут теперь один справится. А мы с тобой сходим пока с главным калибром познакомимся.
Никакого привычного тамбура в конце вагона не обнаружилось. Бронированная дверь вела прямиком на расположенные над вагонной сцепкой переходные площадки и открывалась наружу, лишь частично прикрывая от возможного обстрела бойца, желающего перейти из одного вагона в другой. Да к тому же только с одной стороны.
Не самая безопасная затея, учитывая, что даже незапертую изнутри дверь артиллеристской платформы я отворил с приложением немалых усилий, потратив на это несколько секунд. Во время активного боя меня бы уже раз сто успели подстрелить.
Еле пробрались с дедом вдоль стеночки мимо округлой и очень массивной орудийной площадки, значительно приподнятой над полом. Вместо патронных ящиков здесь в центре вагона, по обеим сторонам от винтовой лесенки, ведущей в командирскую башенку, размещались на специальных стеллажах запасы снарядов. Довольно большие запасы: штук по сто и для этой, и для второй пушки в дальнем конце вагона. Только вот никакой автоматической системы подачи. Хорошо хоть калибр не очень крупный оказался, не больше ста миллиметров. Иначе ведь можно и без спины остаться, подавая заряжающему более тяжёлые снаряды.
Тут нам с дедом Егором пришлось здорово покопаться, разбираясь, какие из крутящихся ручек за что отвечают. Оказалось, что наведение орудия на цель не такое уж простое занятие. И очень небыстрое.
В общем, плюнули мы на это дело и отправились дальше. Будем надеяться, что для прорыва за пределы зоны нам и пулемётов достаточно будет.
Третья бронеплощадка ничем не отличалась от первой, поэтому миновали мы её быстро, не останавливаясь. Сразу прошли к переходу в четвёртый грузовой вагон. Интересно мне стало, зачем он нужен. Вряд ли всё же, если хорошенько подумать, для угля. У паровоза ведь позади кабины машиниста свой грузовой отсек имелся. И угля туда столько входило – не то что до Перми, до Москвы доехать запросто можно.
Да и на хранилище боеприпасов или, как его называют, артиллеристский погреб, этот вагон тоже не тянул. Борта у него, пусть и стальные, но точно не бронированные. У первых трёх вагонов толщина стенок больше десяти миллиметров, а тут... Я, когда на переходную площадку вышел, постучал костяшками пальцев по панели возле двери. Судя по звуку, хоть и не жестянка, но металл относительно тонкий был. И дверь в вагон открылась довольно легко, поскольку весу в ней сильно меньше, чем в других, оказалось.
— Етить мой бок! Это что ж за чуда-юда такая? — поражённо крякнул дед Егор, нетерпеливо протиснувшись мимо меня внутрь вагона.
А всё потому, что сам я застыл прямо в дверях, не в силах справится с собственным удивлением просто запредельной степени.
Глава 22
Эта громадина оставляла совсем немного, лишь около полуметра, свободного пространства вдоль стенок вагона. И более всего походила на огромный стальной гроб со всё теми же полусферическими бойницами, приклёпанными спереди и по бокам бронированного корпуса.