— Не вопрос, — согласно кивнул я и обернулся к деду, уже направившемуся к выходу с противоположной от приближающихся часовых стороны: — Егор Евсеич, слышал ли?
— Чай не глухой, — буркнул дед, толкая бронированную дверь, — и понимание имею. Вы, господин инспектор, первым бейте тех, до кого дострелить сможете. А мы уж с его благородием вас подстрахуем.
Уж не знаю, по какому разумению, но, в отличие от Шарапа Володовича, меня дед Егор почему-то сразу же определил в разряд военных чинов и обращался куда уважительнее, причём исключительно как к офицеру. Хотя на мой взгляд, с моим-то необоснованным карьерным взлётом, инспектор заслуживал гораздо большего, чем я, и почтения, и почитания.
Вслед за дедом мы выбрались из вагона и спустились на землю. Занырнули под днище бронеплощадки. Я при этом цепанул какую-то железку котелком, отчего тот надвинулся на глаза чуть ли не до самого носа. Пришлось поправлять и пригибаться к земле ещё ниже.
На четвереньках, а после и ползком, совсем не заботясь о чистоте и сохранности одежды, перебрались поближе к другой стороне железнодорожного полотна. Растянулись вдоль него, скрываясь за высокими рельсами и массивными колёсными парами.
Инспектор пробрался поближе к локомотиву, я оказался позади него, в центре нашей стрелковой цепи, а дед в самом конце. Раз уж он так уверенно заявил, что лучше всех нас стрелять умеет, пусть и ведёт огонь с самой дальней дистанции.
Свой трофейный укорот, отобранный у безопасника в доме инженера, я тоже Шарапу Володовичу отдал. Пускай у него их три будет. Сам остался с армейским дротовиком и пистолетом в качестве запасного варианта. Но это уже совсем на крайний случай.
Зато дед Егор вооружился аж двумя самострелами. Наверное, чтобы иметь больше выстрелов без возни с перезарядкой магазинов. С такой огневой поддержкой мне, вполне вероятно, особо и не придётся самому стрелять. Подумаешь, трое нас против всего-то четверых охранников.
Затаились, дожидаясь первого выстрела инспектора. Я надеялся, что караульные подойдут совсем близко и мы всех их перебьём без особого труда. Но командир развода почуял неладное ещё издали, видимо, не углядев никого из прежних часовых, должных околачиваться возле состава.
Он оглянулся, что-то скомандовав своим бойцам и те, скинув с плеч дротовики, оперативно перестроились, широко разойдясь в стороны и в секунду образовав развёрнутый строй.
Я уж было обрадовался, ведь так нам было гораздо удобнее выцеливать каждого из бойцов. Но тут все четверо охранников, пройдя совсем немного вперёд, кинулись на землю, приняв, что называется, боевое положение лёжа и спрятавшись за рельсовое полотно. Одни только головы торчать остались да направленные в нашу сторону стволы дротовиков.
Но гораздо больше меня огорчило совсем другое. В руке командира, приготовившегося к стрельбе, как и остальные его бойцы, появилось оружие, которое мне совсем не хотелось бы здесь и сейчас наблюдать.
А я ещё гадал, чего это он без дротовика сюда прётся. Вот, раскудрить его в нюх, и выяснил теперь! Этот гад наставил в нашу сторону «Громобой». И доведись ему пальнуть из этого монстра, всё, пиши пропало — секретность нашей операции развеется, как дым.
Теперь ждать первого выстрела от Холмова не имело смысла. Ближе уже никто не подойдёт, а из укорота целиться по залёгшему вдалеке противнику – та ещё перспективка. Это даже не по идущему в рост человеку пулять. И не факт, что инспектор в качестве первой мишени именно командира выберет. Скорее всего будет в ближайшего к нему бойца целить.
Я уложил цевьё дротовика на рельсу. Так понадёжнее будет. Навёл прицел на командира. Точнее, на фуражку-бескозырку, едва возвышавшуюся над укрытием. Прицелился в кругляш кокарды и затаил дыхание. Немного подумал и перевёл прицел чуть выше. Дротик ведь не пуля, даже на таком расстоянии его вниз увести может.
На спусковой крючок старался нажимать с предельной нежностью. Выстрел.
Чёрт! Видать, дёрнул-таки стволом! Выпущенный мной снаряд звонко брямкнул об рельсу прямо перед носом командира. Тот машинально пригнулся, но уже через миг вновь приподнял голову, стараясь понять, откуда по нему стреляют.
И тут щёлкнул дротовик деда Егора.
Фуражку с головы командира как ветром сдуло, да и сам он, дёрнув головой, пропал из поля зрения. Но, что хуже, успел нажать на спуск «Громобоя». Пальнул в никуда, согнав лишь со стальных ферм над нашими головами стайку мелких быстрокрылых птах. Но грохот выстрела, резанув по ушам, однозначно всполошил всю округу.