Все возражения Оберан щёлкал как орешки, и это иррационально волновало ещё сильнее.
– Если меня раскроют, – пробормотала я, чувствуя нездоровую сухость во рту.
Мужчина громко фыркнул, маскируя смешок.
– Ларки в курсе нашего закона о том, что цваргиням в силу демографического перекоса запрещено покидать родную планету. Им просто в голову такое не придёт. Опять же, что в вас может выдать цваргиню, помимо цвета кожи?
Я нервно дёрнула плечом. Действительно, что же? Первый анализ крови? Фантастическая в сравнении с людьми регенерация?
– Как вы сами, Лейла, заметили, ларки – дикари. У них нет медицины, а следовательно, никто вашу кровь на анализы не потащит, – медленно произнёс Оберан, будто читая мои мысли. – Она такая же красная, как и у людей. Расовая особенность по восстановлению организма тоже мимо. Я же не на войну вас посылаю, в конце концов. А касательно изменения цвета кожи – тут есть два варианта.
Оберан Мёрфи сделал паузу, и я, проклиная дешёвое манипулирование, сделала над собой усилие и всё же спросила:
– Какие?
Цварг расплылся в улыбке. Конечно! Вот я ещё минуту назад сопротивлялась даже мысли выйти на операцию в качестве ведущего агента, а теперь уже расспрашиваю о деталях прикрытия…
– Если делать по-простому, то можно воспользоваться кремом на молекулярной основе, который проникает в глубокие слои эпидермиса и меняет цвет кожи. Крем должен продержаться на вас не менее месяца, если не будете принимать сауну и активно тереть себя мочалкой.
Я возмущённо набрала в грудь воздуха, чтобы сказать, что думаю о таком «надёжном» способе мимикрии под человека, как шеф высоко поднял указательный палец:
– Но так как я понимаю, насколько вы, Лейла, нервничаете, предлагаю сделать ту же процедуру, какую проводят всем полевым агентам: вам через уколы введут тончайшие нанопластины, которые равномерно распределятся под кожей, и вы сможете навсегда менять цвет с родного фиолетового на бежевый и обратно, столько раз, сколько захотите. Управляющий пульт тоже дадут.
Выдох вышел из меня сам собою. Шварх, даже конструктивных возражений толком не осталось… В кабинете повисла неуютная тишина. Я поёжилась, понимая, что от меня ждут ответа.
– Сэр, я могу… подумать?
Оберан кивнул, хотя было видно, что сделал он это неохотно.
– Лейла, я всё прекрасно понимаю и ни за что бы не стал просить вас выйти на операцию, но у нас просто нет другого выхода. Конечно, вы вправе отказаться от задания… Вас никто не упрекнёт. Но это очень важная информация. Ларк находится в соседнем секторе и входит в Федерацию Объединённых Миров. У них нет нормального Аппарата Управления Планетой, весьма посредственное образование, да и совершенно чуждый нам менталитет… Ко всему, они наотрез отказываются с нами сотрудничать, а Танорг, вопреки всем нашим просьбам, исправно поставляет им электронику и Вселенная знает что ещё. Эта ситуация – ядерный реактор, который может рвануть в любой момент и обернуться проблемой планетарного масштаба. Нам очень нужно знать, что у них сейчас происходит.
Я хмуро покачала головой, подтверждая, что услышала и приняла к сведению. Остался последний, но немаловажный вопрос:
– А кто будет моим страхующим, если я соглашусь?
– Агент алеф-класса Аарон Лоуталье. Вы с ним сотрудничали несколько раз.
Я поморщилась, как от недозрелого лимона.
Да уж… «сотрудничали» – громкое слово. Такого самоуверенного и упрямого сноба, который считает, что ему все законы не писаны, и не понимает слова «нет», ещё поискать стоит! А уж когда выяснилось, что у нас с ним восемьдесят четыре процента совместимости, он и вовсе самопровозгласил себя моим женихом.
– Он может не нравиться вам как мужчина, Лейла, но это не отменяет того, что он высококлассный профессионал. Мне будет спокойнее, если Лоуталье будет за вами приглядывать, – сообщил Оберан, заметив всю гамму чувств, промелькнувшую на моём лице… Или же просто считав мои эмоции из воздуха – кто их, цваргов, знает.
Захотелось взвыть. Вот лучше бы Аарона вместо меня и послали…