— Известно.
— Мы ее будем защищать до последнего корабля. Чтобы сломить нас, вам потребуется намного больше сил, чем вы можете отозвать со своих границ.
— Значит, вам известно о положении дел в Сираксе. — Фландри выпустил струйку дыма через нос. — Скажите мне, если у меня сложилось правильное представление, ведь вас высоко ценят в космической службе Ардазира и в самом орбехе урдаху?
— Скорее в первом, чем во втором, — угрюмо сказал Свантозик. — Вожаки стай и старые самки меня выслушают, но влияния я на них не имею.
— И все же… Взгляните еще разок на Небесную Пещеру. Что вы видите?
Они уже так близко подошли к туманности, что могли различить и менее плотные участки, сквозь которые откуда-то сбоку пробивалось внутреннее свечение. Словно зловещая черная башня высилась среди созвездий. В тусклом красном свечении по краям туманности вырисовывались валуны и нити, словно угасающий костер тлел в затянутом паутиной гроте. В нескольких градусах вбок от туманности синевой булатной стали отливало солнце Ардазира.
— Конечно же, саму Небесную Пещеру, — недоумевая ответил Свантозик, — Великую Черноту. Врата Смерти, как называют ее люди верующие… — Его голос, в котором звучала издевка, дрогнул.
— Значит, никакого просвета? Она для вас совсем черная? — Фландри медленно покивал головой. — Так я и думал. Ваша раса не видит красной части спектра. Вы глубже нас воспринимаете фиолетовую. Вот почему я в ваших глазах серый, а сами вы — черный. Вот взять эти отвратительные сочетания разных оттенков красного на вашей юбке… Ведь все они представляются вам черными. — Для обозначения красного он употребил слово на урдаху, на самом деле значившее желто-оранжевый цвет, но Свантозик понял его.
— Нашим астрономам давно известно о невидимом излучении из Небесной Пещеры на длинах радиоволн и еще более коротких волнах, — сказал он. — Ну и что из этого?
— Только то, — сказал Фландри, — что вы живете по приказам, которые получаете из туманности.
Ни один мускул не дрогнул на лице Свантозика, но Фландри видел, как совершенно непроизвольно снова вздыбилась шерсть и прижались уши.
Человек сидел и глядел на сигарету, которую вертел в пальцах:
— Вы думаете, что бросились вдруг завоевывать миры потому, что за вами стоит Имирское Рассеяние, — сказал он. — Вполне можно предположить, что они снабдили вас оружием, роботами, научными знаниями, всем, в чем вы нуждались, и поставили вас на путь завоеваний. На этот раз, чтобы уничтожить в нашей Галактике Терранскую Империю и сделать вас главенствующей нацией среди кислорододышащих. Вам дали понять, что люди и имирцы не ладят между собой. А те технические специалисты, что прибывали на Ардазир помочь вам подготовиться к завоеваниям, они были имирцами?
— Некоторые из них, — ответил Свантозик. — Правда, главным образом там были кислорододышащие. С ними нам много удобнее работать.
— И вы считали, что они просто клиенты имирцев, так? — продолжил Фландри. — А вот вы подумайте: откуда вы знаете, что кто-то из имирцев действительно бывал на Ардазире? Им бы все время пришлось сидеть в своих кораблях под силовой оболочкой. А был ли кто на тех кораблях вообще, или там были только пульты дистанционного управления? Или какое-нибудь чучело имирца? Таким образом, не так уж трудно им было надуть вас. Нет ничего загадочного в кораблях такого типа. Их нетрудно построить. Здесь все дело в том, что похожие на нас расы не прибегают к такому сложному дополнительному обустройству, поскольку поля отрицательной гравитации обеспечивают вполне надежную защиту от воздействия материальных частиц, но ничто не защитит при попадании ядерного боеприпаса в корабль.
А если даже кто-то из имирцев и бывал на Ардазире… Откуда у вас уверенность в том, что именно они стоят за всем происходящим? Насколько вы можете быть уверенными в том, что настоящими хозяевами положения не являются как раз их «вассалы»?
Свантозик оскалился и процедил сквозь зубы:
— Вы резво бьетесь в сетях, капитан, но само предположение…
— Конечно, я строю предположения. — Фландри закурил, и его взгляд с такой силой столкнулся со взглядом Свантозика — серый кремень с серой сталью, — что искры полетели. — Вы обладаете научной культурой, так что знаете — чем проще гипотеза, тем она предпочтительнее. Так вот, я могу объяснить факты намного проще, чем несуразными предположениями о том, что Имир решил сунуть свой нос в дела карликовых и ненужных самому Имиру планет. Ведь у Имира и Терры никогда не было серьезных трений. Нам ничего не надо друг от друга. Им известно, что никогда и никакая раса терранского типа не представит для них серьезной угрозы. Они едва ли в состоянии отличить терранина от мерсейца, будь то по внешнему виду или образу мышления. Так какое им дело, кто победит?
— Я и не пытаюсь этого понять, — упрямо отвечал Свантозик. — У меня мозг не из соединений аммиака. Дело, однако, в том…
— …что иной раз отдельные имирцы совершают враждебные действия, — докончил Фландри. — Я сам оказался объектом подобных действий. Поскольку нет никакой ясности, с чего ради, кроме как по распоряжению своего правительства, то и было принято это объяснение. А между тем у нас все это время перед глазами маячила другая причина. Я знаю ее. Она из того десятка, что мне пришлось самого себя заставить ее принять, потому что у меня просто не было доказательств. Но я надеюсь вскоре получить подтверждение этому.
— Когда купить не можешь, черни его!
Опиравшийся до того на согнутые в локтях руки, Свантозик дернулся, уперся ладонями в диванчик, ноздри у него задрожали, и он резко спросил:
— Откуда все это? Разве вы можете знать низменные побуждения личной жизни водорододышащего? Я даже не поверю, будто вы знаете, что у этой расы считается преступлением.
— Не знаю, — ответил Фландри. — Да это и не важно. Но вот есть кое-кто, способный выведать, что у них на уме. Он может это сделать, оказавшись рядом, без всякого предварительного изучения, и не важно, податлив ли от природы этот другой телепатическому воздействию или нет. Как я полагаю, он, должно быть, воспринимает какую-то основополагающую энергию, о существовании которой наша наука даже не подозревает. Только из-за него мы на Терре придумали экранирующий шлем для защиты мыслей. Он несколько недель провел в Солнечной системе — бывал и на Терре, и на Юпитере. Он мог прозондировать самые сокровенные мысли имирского сопровождающего. А ведь Айхарайх, этот самый телепат, кислорододышащий. У меня мурашки по коже, как только представлю, какое должно быть ощущение, когда воспринимаешь имирские мысли, порожденные протоплазменным мозгом. А он их воспринимал. В каких местах еще он бывал? Сколько лет? Как крепко он держит в руках правителей урдаху?
Свантозик лежал совершенно неподвижно, а за спиной у него светились миллионы леденистых звезд.
— Я так скажу, — закончил Фландри, — ваш народ стал простым орудием Мерсейи. Все это они провернули за пятнадцать лет, может, чуть больше времени ушло у них на это — я не знаю, насколько стар Айхарайх. Вас натравили на Терру в точно выбранный момент, когда вы поставили нас перед выбором: или потерять жизненно важное звездное скопление Сиракс, или дата? себя погубить и ограбить в сфере собственных владений. Вот вы лично, будучи разумным охотником, будете сотрудничать с Имиром, который, как вы понимаете, никогда напрямую не будет угрожать Ардазиру и который, надо полагать, останется вашим союзником и после окончания войны и, таким образом, окажет вам защиту во все грядущие времена. Но решитесь ли вы на сотрудничество с Мерсейей? Вам должно быть ясно, что мерсейцы вам такие же соперники, как и Терра. А после распада Терранской Империи Мерсейя быстро покончит с вашей сколоченной на скорую руку империей. Скажу я вам, Свантозик, что вы стали игрушкой в руках ваших сюзеренов и что они все это время были орудиями в руках Айхарайха. Думаю, они тайком летают в космос получать приказы от мерсейской банды, которую, как мне кажется, я сумею накрыть.