— Благодарю за честь, ваше превосходительство, — отозвался маркиз несколько суше, чем требовали обстоятельства. Он не любил подобных неоднозначных заданий, хотя именно их блестящее выполнение сделало ему имя в высоких политических кругах.
— Ее величество полагает, и я с ней согласен, что вам следует поездом добраться до Афин и там сесть на вашу собственную яхту, на которой вы пойдете в Константинополь, по пути делая остановки, где сочтете нужным, и устанавливая контакты со всеми, кто располагает информацией и с кем вы сочтете целесообразным вступить в контакт. Разумеется, дело надо представить так, будто это — частная увеселительная поездка. Насколько мне известно, ваша яхта сейчас находится на стоянке в Гибралтаре. Немедленно телеграфируйте своему капитану, чтобы он вышел в Афинский порт Пирей и дожидался вас там.
— Вы неплохо осведомлены во всем, что касается моих дел, — не смог удержаться от замечания маркиз.
— Ах, оставьте, — отмахнулся Дизраэли. — Разве член Темзинского яхт-клуба, известного во всем Соединенном Королевстве, может где-нибудь спрятать свое судно так, чтобы это долго сохранялось в секрете? Для того чтобы ваше путешествие окончательно стало похожим на круиз, вам следует лишь подобрать соответствующую компанию. Ее величество выразила сожаление, что вы не женаты, маркиз. В таком деле трудно обойтись без дамы, а посторонние дамы имеют привычку много болтать и невнимательно относиться к интересам своего спутника, которые в данном случае совпадают с интересами короны…
— Надеюсь, женить меня на подходящей особе, отличающейся альтруизмом и умеющей держать язык за зубами, ее величество пока намерения не высказывала? В противном случае мне придется просить у турков политического убежища. С вашего позволения, я уже предпринял кое-какие шаги на случай подобного задания. Ожидать его с большой долей вероятности можно было со дня на день и позаботиться о подходящей компании для этой, хм, увеселительной поездки я счел нелишним заблаговременно.
— Не сомневаюсь, что вы, милорд, как всегда, продумали дело досконально. Все необходимые документы, карты, новые пароли для связи и номера банковских счетов с суммами для оперативных нужд доставят к вам домой на Парк-Лейн. Кстати, учтите, что большинство греков настроены пророссийски. Греческая королева Ольга — племянница императора Александра II, а король Георг — родной брат супруги цесаревича Александра. Мы наблюдаем там эффект «бедных родственников» — греческая королевская чета слишком зависима от русского императора. Но если уж королевское семейство заискивает перед Романовыми, это настроение передается и подданным. Ваша поездка не обещает быть простой, милорд. И все же… Ускорьте подготовку к отъезду. Это нужно Британии. И желаю удачи.
Глава 3
Войдя в роскошный особняк маркиза Транкомба, Мэри ощутила внутренний дискомфорт. Наверное, из-за скромной (если не сказать — бедной) одежды — ее траурное платье было сшито из недорогой ткани и после нескольких стирок порыжело, а шляпка потеряла вид, когда девушка попала под дождь на рынке, куда ходила за припасами для своего пансиона.
Огромные зеркала в вестибюле безжалостно подчеркивали все недостатки туалета Мэри, и высокомерный дворецкий, скользнув взглядом по посетительнице, состроил на лице столь непроницаемую мину, что сразу стало ясно — к этой девице он никакого почтения не испытывает.
— Что вам угодно, мисс? — спросил он тоном, от которого могли бы замерзнуть комнатные цветы (большая удача, что в вестибюле их не было).
Мэри почувствовала, что ее язык прилип к нёбу, хотя, направляясь в этот дом на аристократической Парк-Лейн, она была настроена довольно решительно.
— Я… Мне… Я пришла для разговора, — начала Мэри запинаясь. — Мне… срочно надо поговорить с вашим хозяином.
На замороженном лице дворецкого на секунду мелькнуло нечто вроде ухмылки и тут же погасло.
— У его светлости сегодня неприемный день. И он не информировал меня о том, что ожидает каких-либо посетителей, тем более даму. Вам было назначено, юная леди?
— Да. Он сам назначил мне сегодня встречу, — Мэри наконец удалось справиться с волнением, и она ответила вполне членораздельно. — Милорд собирался поговорить со мной о судьбе моего брата, мистера Мэлдона. Я — Мэри Мэлдон. И не думаю, что маркиз забыл о том, что пригласил меня в свой дом.
— Подождите, мисс. Я доложу.
Дворецкий неспешно и величественно двинулся вверх по лестнице, выстеленной дорогим ковром, а Мэри, оставшись в одиночестве, с любопытством огляделась.
В доме маркиза было на что посмотреть. Обстановка даже здесь, у входных дверей особняка, поражала роскошью, хотя говорила не столько о тонком вкусе, сколько о больших деньгах владельца дома. Огромные зеркала в позолоченных рамах, позолоченные канделябры, лепнина весьма тонкой работы (если бы приютившиеся в углах купидоны не отливали золотом, их можно было бы принять за настоящих младенцев)… Картины тоже в позолоченных рамах, и самая большая из них — портрет хозяина дома, изображенного с египетским папирусом в руках на фоне богатого книжного собрания (тщательно выписанные художником корешки фолиантов с золотым тиснением добавляли свой блеск в общую гамму).
Да уж, чего-чего, а позолоты тут было много, и мраморная Венера со своим белоснежным телом казалась не совсем уместным дополнением к этому во всех смыслах блестящему интерьеру.
Между тем дворецкий вновь оказался рядом с Мэри и почтительно пригласил ее следовать за собой. Держался он вроде бы по-прежнему сдержанно, но что-то неуловимо изменилось в его лице, походке, манере речи. Во всяком случае, зимней стужей от него уже не веяло.
Однако настроение дворецкого в данном случае можно было считать несущественной мелочью. Мэри ожидало главное испытание — встреча с маркизом.
Поднимаясь по ступеням лестницы в кабинет хозяина, девушка с тоской подумала, что уверенность в собственных силах вновь покидает ее.
Маркиз встретил гостью довольно любезно, но Мэри понимала, что это всего лишь уловка и в любой момент следует ожидать жестокого удара, в переносном смысле, естественно… Уж конечно, маркиз позвал ее не для того, чтобы надавать пощечин за проделки ее брата, хотя ничего доброго от этого человека ждать все равно не приходилось.
Устав от натянутых любезностей и оценивающих взглядов, которые маркиз довольно откровенно на нее бросал, Мэри решила повернуть беседу в нужное русло.
— Вы пригласили меня, чтобы поговорить о делах моего брата Эрнста Мэлдона, — напомнила она. — Этот вопрос тревожит меня больше, чем все остальные.
— Моя юная леди, ваша забота о брате весьма похвальна, — усмехнулся маркиз. — Но вопрос этот крайне неприятен, поэтому я счел за лучшее начать нашу беседу с отвлеченных тем. Но если вы желаете говорить о брате — извольте. Полагаю, он ознакомил вас с печальными обстоятельствами, в которых оказался исключительно по собственной глупости.
— Да, я знакома с этими обстоятельствами в общих чертах. Подробности можно опустить. Переходите к делу, милорд, прошу вас.
— Ну что ж, раз вы полны решимости спасти брата от позора, судебного преследования и тюрьмы… Да-да, тюрьмы! Это — суровая реальность, мисс Мэлдон. Тюрьма — это именно то, что грозит вашему брату. Позволю себе напомнить к тому же, что мистера Мэлдона ожидает отнюдь не долговая тюрьма, где можно устроиться с относительным комфортом, несмотря на ограничения в свободе передвижения. В долговой тюрьме можно найти приличное общество, интеллектуально развитых людей своего круга, общение с которыми способно скрасить тюремный досуг. Вы всегда сможете навестить брата в долговой тюрьме и принести ему кусочек кекса. На каторжных работах, увы, и общество, и условия не в пример хуже, могу вас заверить… И без кекса там приходится обходиться годами.