— Именно так мне и говорили, — со всевозможной приятностью признался Барни. — Не будете ли вы так любезны передать доктору вот это.
Белоснежные брови Фредерикса поднялись в безмятежном изумлении, когда он взглянул на запечатанный конверт, который протягивал Барни. Мгновение посомневавшись, он принял предложенное, приказал Барни подождать и твердой рукой закрыл дверь.
Прислушиваясь к удаляющимся шагам, Барни зажег сигарету и с удовлетворением отметил, что его руки спокойны, словно это был самый обычный из визитов. В конверте лежали два комплекта фотографий, с указаниями дат и времени суток. Даты в обоих комплектах были одинаковы и, судя по записям, были сделаны с интервалом около пятнадцати минут. Центральной фигурой на этих фотографиях почти всегда был Мак-Аллен, иногда в сопровождении Фредерикса. Один комплект был снят на Майорке, другой — на Сладком пляже, у дома Мак-Аллена.
Два старика были документально уличены в том, что, если не считать пилотов космических ракет, являются самыми быстро передвигающимися людьми в истории человечества.
Прошло несколько минут, прежде чем Фредерикс появился снова. С лицом, окончательно утратившим все следы монументального отчуждения, он пригласил Барни войти, после чего проводил в кабинет Мак-Аллена. Фотографии были разбросаны веером на столе перед ученым. Он указал на них широким жестом.
— Что все это значит, сэр, если это вообще что-нибудь значит? — спросил он резким дрожащим голосом.
Барни преодолел сомнения, связанные с присутствием Фредерикса в холле. Однако Фредерикс, очевидно, был доверенным лицом Мак-Аллена, и то, что он подслушивает, не играло никакой роли.
— Это значит, доктор, — дружелюбно начал Барни и подробно объяснил Мак-Аллену что это значит. Мак-Аллен два-три раза пытался возразить, но затем предоставил Барни возможность завершить краткое, но выразительное описание тех мер, что были предприняты им в поисках подтверждения той бредовой догадки, что осенила его на пирсе. Спустя несколько минут Барни услышал, как шаги Фредерикса удаляются, как где-то мягко закрылась дверь, и он слегка переменил позу, чтобы все время видеть вход. В правом кармане у него находился маленький револьвер. Даже теперь Барни был уверен, что Мак-Аллен или Фредерикс не попытаются прибегнуть к грубому насилию; но когда люди так сильно встревожены, а Мак-Аллен был весьма встревожен, всякое может случиться.
Когда Барни закончил свой рассказ, Мак-Аллен снова уставился на фотографии, потряс головой и перевел взгляд на посетителя.
— Если не возражаете, — произнес он, часто мигая за толстыми стеклами очков, — мне хотелось бы немного подумать.
— Разумеется, доктор, — с изысканной любезностью откликнулся Барни. Мак-Аллен откинулся на спинку стула, снял с носа очки и прикрыл глаза. Барни окинул взглядом интерьер. Обстановка в доме была именно такова, как он и предполагал — старая, почтенная, порядком обветшавшая. Единственным, более-менее, новым предметом в кабинете был радиофонограф. Стены кабинета и той части гостиной, что была видна через маленькую арку, были от пола до потолка уставлены набитыми до отказа книжными стеллажами. В дальнем конце гостиной расположилась довольно любопытная коллекция часов всевозможных типов и размеров, по большей части — старинных, среди которых можно было увидеть несколько металлических модернистских творений. Бреши в стройных рядах могли означать, что Фредерикс уже начал потихоньку избавляться от наименее ценных экземпляров в интересах своего хозяина. Наконец Мак-Аллен откашлялся, открыл глаза и водворил очки на место.
— Мистер Чард, — торжественно поинтересовался он, — вы имеете какое-нибудь отношение к науке?
— Нет.
— Тогда, — продолжал Мак-Аллен, — позвольте предложить вам вопрос: каков ваш интерес во всем этом? Возможно, вы захотите объяснить, зачем вы пошли на столь значительные расходы, если хотите всего лишь вмешаться в мои личные дела-Барни одолевали сомнения.
— Доктор, — сказал он, — неразгаданная загадка — это сущее мучение. По счастливой случайности у меня имеются финансовые возможности для утоления любопытства, когда оно заходит так далеко, как в данном случае.
Мак-Аллен кивнул.
— Любопытство — это понятно. И это ваш единственный мотив?
Барни подарил потенциального клиента самой обезоруживающей из своих улыбок: