«Бриммский василиск» усмехнулся.
Кемен отодвинул в сторону чашку с нетронутым чаем.
— Вчера после твоего звонка я перечитал еще раз бумаги Хэрвелла. Никакого упоминания об «увидевших вечную ночь». Ни слова!
Ньялсага положил на стол тяжелую книгу в черной парусиновой обложке.
— Я кое-что отыскал. Верней, не я, а… — он бросил взгляд на Дэберхема. — Одному моему знакомому удалось раздобыть вот эту редкость.
Он похлопал ладонью по обложке.
— Книге примерно тысяча лет.
— И где это твой знакомый ею разжился? — подозрительно осведомился «Бриммский василиск», рассматривая черную обложку с тиснеными буквами.
Ньялсага сделал вид, что не расслышал.
— Существует очень много разных документов и сведений о ведьмах, — начал он. — Архивы, рукописи, легенды — всего и не перечислишь. Нашлись, однако, люди, которые взялись систематизировать всю информацию — ведь ни бумаги, ни пергаменты вечно не хранятся. Случись что: пожар или наводнение и вот уже бесценные знания утрачены навеки!
Ньялсага отхлебнул кофе.
— Но сами ведьмы были не в восторге от того, что люди собирают на них, выражаясь здешним языком, досье. Поэтому, старались, как могли: уничтожали документы, похищали архивы, в общем, делали все, чтобы о ведьминской подноготной было известно как можно меньше.
— Заметали следы, — глубокомысленно проговорил Бахрам. — Чем меньше знают о них люди, тем безопасней для ведьм!
Ньялсага кивнул.
— Да. Но кое-что все же сохранилось. Монахи одного ордена добывали сведения по крупицам и все, что узнавали, заносили в книги. Всего таких книг существует пять.
Кемен, внимательно слушавший заклинателя, кивнул.
— В которой из них рассказывается, как уничтожать ведьм?
Ньялсага постучал согнутым пальцем по черной обложке с серебряным тиснением.
— В этой.
Он осторожно открыл книгу и перевернул несколько страниц.
— Если прочитать все пять книг, то можно узнать о ведьмах многое. Но время…
— Как их уничтожить? — перебил «Бриммский василиск».
Ньялсага потер подбородок.
— Обычную ведьму убить можно, хотя и не так просто. С Гинзогой же дело обстоит иначе.
— Она играет в высшей лиге, — солидно пояснил Бахрам, развалившись на стуле. — Вот у нас в Легионе… кстати! — оживился он. — Забыл сказать: Черный Легион-то снова возродили! Слыхали об этом?
— Давай про Легион в другой раз, — Ньялсага пошуршал страницами. — Мы сейчас про Гинзогу говорим и вот что я вам скажу: ее так просто не возьмешь. Тут рассказывается о разных наиболее известных и опасных ведьмах, их было сорок восемь. Сейчас осталось около двадцати, все они перечислены по именам. Гинзоги среди них нет. То ли ей удалось уничтожить все сведения о себе, то ли она орудовала под другим именем. Я просмотрел всю книгу, под описание Гинзоги попадает пять ведьм. Все они тоже были сожжены при жизни, но потом им удалось вернуться.
— Переходи к делу! — велел Кемен, слушавший заклинателя с нетерпеливо блестевшими глазами.
Ньялсага вздохнул.
— Имейте в виду, никакой конкретной информации нет, все сведения в виде легенд и преданий. Слушайте внимательно, я буду читать и переводить. Эта история записана кем-то из монашеского братства.
Он провел пальцем по строчкам.
— Первый сюрприз — обычным способом мертвую ведьму не убить.
Ньялсага на мгновение задумался.
— Интересно, касается ли это проклятых из ее Своры: Трефалониуса, и некроманта, Харгала? Их можно было убить до того, как они присоединились к Своре… но сейчас?
— Дальше читай, — поторопила Алина, отмахиваясь от сигаретного дыма и бросая в сторону Лютера косой взгляд.
— Ага… в общем, имеется одна лазейка. Покрытая, так сказать, пылью веков легенда о том….
Ньялсага прочитал вполголоса несколько слов на незнакомом языке.
— Если опустить архаические подробности, то для того, чтобы убить мертвую ведьму, нужен бронзовый клинок. Но… тролль меня съешь, — проворчал он. — Дальше-то самое интересное и начинается… слушайте внимательно: клинок должен быть смочен, как тут сказано, «в крови увидевшего вечную ночь».
Кемен и «Бриммский василиск» переглянулись.
— И что это за хрень? — спросил Лютер, затушив окурок в кофейном блюдце. — Оборотень говорил это же самое: «увидевший вечную ночь»? Мог бы и пояснить, что он имел в виду…
Ньялсага побарабанил пальцами по столу.
— Гм… гм… тут такое дело. «Увидевший вечную ночь» — это жертва вампира. Укушенный им человек, — пояснил он.
Наступила тишина.
Стало слышно, как в кофейне тихо играет музыка, гудит кофе-машина, позвякивают чашки и жужжит кофейная мельничка.
Дэберхем раскрыл черные глянцевые крылья и перелетел с перил на край стола, боясь пропустить хоть слово из разговора.
— Но, — медленно проговорила Алина. — Почему именно…
Ньялсага, не отрывая глаз от книги, пожал плечами.
— Здесь говорится, что кровь новообращенного человека — это что-то вроде сильнодействующего яда для мертвых ведьм.
В открытых дверях кофейни появилась высокая белокурая девушка. Она подошла к столу, молча собрала пустые чашки, смятые пакетики из-под сахара, и протерла стол бумажной салфеткой.
— Еще кофе? — спросила прорицательница, сочувственно поглядывая то на Ньялсагу, то на Кемена. Кемен отрицательно мотнул головой.
Девушка ушла, Ява проводил ее задумчивым взглядом и покрутил в руках кофейную чашку.
— Вампир-то у нас имеется, — проговорил он после паузы. — А вот что касается остального…
— Трефалониус, кажется, пока ни на кого не нападал? — уточнила Алина.
Кемен пожал плечами.
— Возможно, он сыт. Вампир может питаться раз или два в месяц.
Лютер вытащил из пачки еще одну сигарету.
— Допустим, он проголодается и на кого-то нападет. И что?
— Как что? Святые ежики, да он убьет ни в чем не повинного человека!
«Бриммский василиск» не спеша закурил.
— Меня другое интересует, — невозмутимо сказал он. — Как в этот момент оказаться рядом?
— Хороший вопрос, — заметил Ява. — Предлагаю подружиться с вампиром, стать с ним не-разлей вода и везде ходить вместе.
— Не переживай, скоро подружишься, — процедил Лютер. — Уж он об этом позаботится.
Ньялсага разгладил пожелтевшую страницу.
— Гм…да, все не просто. Охотники на вампиров… — он взглянул на Кемена. — Не дилетанты, которым посчастливилось прикончить вампира и остаться в живых, а профессионалы… они различают укус, когда вампир просто убивает жертву, высасывая из нее кровь и укус-инициацию, когда жертва обращается и тоже впоследствии становится вампиром.
— С вампирами мы сталкивались нечасто, — признался Лютер. — Но и на них есть управа, разве нет? Серебро, чеснок… распятие, наконец!
Ньялсага вздохнул и отодвинул в сторону чашку.
— Есть много правды в старых сказках, но не все следует принимать на веру, — сказал он. — Ведь сказки были созданы смертными!
— Это ты к чему? — осведомился «Бриммский василиск».
— К тому, что не все страшилки о вампирах — правда. Во многих легендах, например, говорится, что каждый, кто умирает от укуса вампира, сам становится вампиром.
Ява усмехнулся.
— Как бы не так! — сказал он. — Если бы это было правдой, мир был бы уже переполнен вампирами! Но большинство людей, на которых нападали вампиры, просто погибают.
— А солнечный свет? — быстро спросил Кемен. — Кровососы сгорают на солнце, Хэрвелл об этом упоминал!
— Мне доводилось такое видеть, — не стал спорить Ньялсага. — Но в нашем случае надеяться на это не стоит. Конечно, эти твари — ночные создания и днем чувствуют себя неуютно, но некоторые из них, старые и опытные, могут выносить солнечный свет, хоть и недолго. Боюсь, что Трефалониус как раз из таких…
Он бросил взгляд на хмурое пасмурное небо.
— Да и где его взять, солнечный-то свет? Гинзога позаботилась о том, чтобы солнце ее не беспокоило.