— Как пожелаете.
— Тогда прошу, — Арман направился вглубь дома, и я последовал за ним. — Желаете выпить что-нибудь? — поинтересовался аристократ по дороге. — Виски, джин? Есть настойки всякие, на травах в том числе. Наша экономка делает, и, надо заметить, получается отлично.
— Нет, благодарю. Я пью только пиво.
— Чего не держу, того не держу. Простите великодушно.
Арман отворил дверь кабинета и, пропустив меня вперёд, вошёл следом. Отдёрнул шторы.
— О чем вы хотите со мной поговорить? — спросил он, когда мы устроились в поставленных напротив друг друга креслах. — Помнится, не так давно я уже беседовал с полицией. Или появились новые версии? — в глазах аристократа сквозил неподдельный интерес.
— Работа ведётся, — ответил я уклончиво. — Разумеется, убийца ещё не найден, но я приехал совсем недавно, так что говорить о результатах рано.
— Мне было хотелось получить тело жены.
— Очень скоро вы сможете совершить обряд погребения, не беспокойтесь. Но это не в моей компетенции.
— Понимаю. Всё в руках полиции.
Глядя на Армана, я не мог понять, опечален ли он смертью супруги. Горе действует на людей по-разному. Кто-то замыкается, кто-то ведёт себя, как обычно, а кто-то даже шутит, пытаясь отвлечься от произошедшего.
Я решил перейти к делу.
— Скажите, как было обнаружено тело вашей жены?
— Его нашла горничная, Виолетта. Она отправилась искать Кэтрин, чтобы позвать на завтрак. В ограде есть калитка — она расположена за садом, в задней части. Видимо, моя жена, — тут Арман на мгновение замолк, видимо, стараясь совладать с собой, — отправилась зачем-то в лес. По правде говоря, ума не приложу, что ей там понадобилось! Да ещё в такой час.
— С кем ваша супруга общалась?
— Что вы имеете в виду?
— Здесь, в Доркинге. Свела с кем-нибудь знакомство?
Арман отрицательно покачал головой.
— Мы жили очень уединённо. Видите ли, господин Блаунт, мы с Кэтрин познакомились на теплоходе во время кругосветного путешествия в прошлом году. Я ездил по делам фирмы (занимаюсь крупными перевозками), а она путешествовала с матерью. Старушка болела, и врач прописал ей морской отдых и смену обстановки. Мы с Кэтрин полюбили друг друга и вскоре объявили о своей помолвке. К несчастью, путешествие не помогло её матери, и вскоре она скончалась. Кэтрин тяжело переживала смерть родительницы и не желала видеть никого из знакомых. Это напоминало бы ей… Ну, вы понимаете. Словом, я решил увезти её на какое-то время из Лондона и купил это небольшое поместье. Как оказалось, Кэтрин на погибель! — в голосе Армана появилась горечь. — Иногда мне кажется, что я один повинен в смерти жены. Думаю, как только мне отдадут тело, продам имение и вернусь в столицу.
— Полагаю, вы и похороны собираетесь провести там?
Арман кивнул.
— Кэтрин похоронят на нашем фамильном кладбище. Памятник заказал в мастерской Шварца.
Я понятия не имел, кто это. Должно быть, известный в определённых кругах скульптор.
— Ваша фирма находится в Лондоне?
— Да, можете взять визитку, если хотите — на ней есть адрес, — Арман поискал в нагрудном кармане, затем проверил жилетку, но ничего не найдя, открыл ящик письменного стола и извлёк оттуда бумажный прямоугольник, на котором чёрным шрифтом на золотом фоне было написано «Международные перевозки Р. и Кº».
— Вы владелец? — спросил я, пряча визитку в карман.
— Да. Компанию основал мой отец. Недавно мы перебрались из Бирмингема в Лондон. Расширяемся.
— И вы перевозите грузы из одной страны в другую?
— Совершенно верно. Это имеет какое-то значение?
— Возможно. Скажите, вы осуществляете транспортировку из любой страны?
— В принципе, да. Всё зависит от оплаты.
— Я спрошу прямо. Мне известно, что вы привезли в Доркинг шесть продолговатых ящиков. Что в них было?
— В основном, наши вещи. Картины, посуда… ну и прочее, что могло бы нам понадобиться.
— А земля? — спросил я, видя, что о ней собеседник упоминать не собирается. — Видели, как один из ящиков проломился в результате падения, и из него высыпалась земля.
— Да, совершенно верно. Четыре ящика действительно были заняты почвой. Дело в том, что моя жена хотела разводить гвоздики, а земля в Доркинге неплодородная.
— Насколько я знаю, гвоздики не очень прихотливые цветы, — заметил я.
— Вы правы, — согласился Арман. — Но они ведь всё же не кактусы.
Ответ меня не удовлетворил.
— Почему именно гвоздики?
— Разве женщин поймёшь? — развёл руками Арман. — Возможно, Кэтрин хотела воссоздать в поместье уголок своего детства. Она из Гегемонии. Будучи девочкой, ухаживала за цветами, которые разводила в Мадриде её мать. Так она мне рассказывала.