Утро выдалось ясное, но было довольно холодно, так что пришлось натянуть на себя еще и теплый свитер. Я, Тина, Клин и Филин стояли на палубе старого морского корыта, по недоразумению названного кораблем.
Когда вчера стало известно, на чем именно мы сегодня отправимся в открытое море, мне резко захотелось остаться дома, отговорившись морской болезнью и непреодолимой водобоязнью. Старые доски не везде плотно примыкали друг к другу. В трюме задорно плескалась вода, и капитан, отпуская нас в плавание, сильно надеялся, что мы доплывем хотя бы до выхода из гавани, прежде чем затонуть окончательно и без малейшей помощи морского чудовища.
Я сидела, прислонившись спиной к огрызку мачты, смачно жевала купленное по дороге большое спелое яблоко и краем уха слушала перебранку Тины с Филином. Кажется, она пыталась научить чишера драться. Несчастный летал туда-сюда по палубе, получая мощные тычки и зуботычины, и уже не был так уверен в гениальности собственной идеи.
– Как ты меч держишь?! Как держишь, я тебя спрашиваю?! – возмущалась эльфа, надвигаясь на зажавшего в руках обломок доски Филина. – Да я в два счета тебя разоружу. Смотри внимательно! Вот так. – Доска со свистом улетела за борт вместе с не успевшим вовремя отпустить ее Филином.
– Тону!!!
– Нет, ну с ним одна морока, – угрюмо обратилась ко мне Тина и прыгнула следом. Спасать беднягу. Клин уже подходил с куском старого каната, конец которого бросил за борт, чтобы ребята смогли уцепиться. Вылезли они все мокрые, продрогшие и с синими губами.
– Ну, т-так к-как, пр-родолж-жим? – поинтересовалась Тина.
Филин обреченно встал и, кивнув, занял оборонительную стойку.
– Н-ну т-тогда д-держись.
Филин испуганно оглянулся в поисках, за что бы схватиться. Я его откровенно затравленный взгляд попросту проигнорировала и с головой погрузилась в чтение.
– Подсечка! Удар! Ногу держи, олух!!! А теперь справа, о, блок рукой, молодец, а мы вот так.
Филин ласточкой пролетел надо мной и свалился уже за другой борт. Тина побежала за канатом.
– Тин, а тебе не кажется, что ты уж слишком усердствуешь, – все-таки не выдержала я, наблюдая, как мокрый Филин вползает на палубу.
– Ну не знаю, – растерянно почесала в затылке эльфа, – он сам просил.
Филин выплюнул соленую морскую воду, в которой плескалась какая-то мелкая рыбешка, и попросту лег на палубу, наотрез отказываясь вставать.
– Эй! Ты чего? – удивилась Тина и попыталась его поднять вручную, но чишер упорно лежал, не подавая никаких признаков энтузиазма по поводу дальнейшего избиения.
– Все, довела мужика! – Я с треском захлопнула книгу и, потянувшись, встала на ноги. – Избила, вымочила, да еще и удивляешься.
На лице Тины было написано самое очевидное раскаяние.
– Эй, вы там, мы уже подплываем к выходу из порта, так что приготовьтесь.
Я кинула в Филина заклинание высушивания и побежала к Клину – выглядывать чудовище.
Одежда Филина зашипела, и чишера мгновенно окутало облако белого пара. Он неуверенно встал на ноги и с облегчением закутался в куртку.
– Извини, я, наверное, и впрямь была слишком напористой, – повинилась Тина.
– Ничего, – отмахнулся чишер и начал вытряхивать из правого уха воду, – я люблю напористых девушек.
Открытое море поражало своей красотой. Здесь было столько красок, столько красоты и очарования бескрайнего простора, открытого, казалось, только для нас. Я прижалась к Клину и с улыбкой вдохнула свежий морской воздух.
– Эля, – тихо подошла Тина и дернула меня за рукав.
– Чего? – Я все еще не открывала глаза, улыбаясь неведомому.
– Филину плохо.
Пришлось открыть глаза и подойти к Филину. У парня был нежно-зеленый оттенок лица, и он издавал невероятные звуки, склонившись над бортом. Очарование моря тут же исчезло, помахав на прощание крылышками.
– Это я его так, – раскаялась Тина, – переусердствовала, вот он и...
– Да нет, ты ни в чем не виновата, просто у нашего бойца морская болезнь.
– А ты ему поможешь?
Филин с надеждой на меня посмотрел.
– Нет, тут моя магия бессильна. От ее перекачки ему только хуже будет.
Филина опять стошнило.
– Но ведь что-то сделать можно? – Тина явно за него волновалась, это даже показалось бы милым, если бы не выглядело так трагично.
– Можно. Оставить его в покое.
Но тут вода вокруг корабля вспенилась, и в воздух выстрелило около сотни тонких, как веревки, щупалец с большими присосками на конце. Они тут же оплели корабль, цепляясь за все что ни попадая. Из пучины же неподалеку от корабля вынырнула огромная зубастая морда и радостно оскалилась. Я рванула за беспечно оставленной на палубе книгой.
– Филин. Отвлеки его!
Филин взглянул на зеленую рожу с тремя нарывами на месте глаз, и его снова вырвало. Рожа замерла, удивленно мигнула нарывами и... взревела. Звуковой волной бедного Филина просто отнесло от борта и швырнуло на меня. Книга, выбитая из рук, весело улетела в пучину.
– Филин!!!
Тот только слабо улыбнулся, держась за живот.
– Эля, давай колдуй!
Клин с Тиной стояли каждый у своего борта и мечами рубили щупальца. А над палубой уже поднималось тело монстра, обозленного до последней степени.
– Это Глок! – проорала я. – Держитесь подальше от присосок, именно ими он кровь и вытягивает, почти мгновенно.
– Понял, – крикнул Клин и перебрался к Тине, которая так увлеклась, что чуть не прозевала еще два щупальца, подкрадывающиеся к ней со спины. Два взмаха меча, и обрубленные канаты бьются по палубе, а из их концов хлещет фиолетовая кровь. Клин схватил Тину за руку и отволок ко мне, поскольку щупалец становилось все больше и больше и они упорно пытались добраться до двух уворачивающихся и причиняющих им такую боль существ.
– Эля, читай заклинание, – прорычал Клин, зажав меня с Филином у той самой мачты. Тина стояла позади нас и не менее удачно отбивалась от присосок.
Чудовище орало уже на ультразвуке, и услышать что-либо в этом вое было практически невозможно. Но я поняла.
Встав и гордо расправив плечи, я произнесла первое слово, отдавшееся мощным гулом в воде. Чудовище утроило старания, допетрив, что его сейчас будут обижать. Второе слово раскалило воздух, обдавая жаром высушенную кожу, а третье... а третье я забыла.
Наморщив лоб и усиленно пытаясь вспомнить ту самую страницу из книги, я мысленно перебирала в уме все слова, какие только могли бы сюда подойти.
С миром творилось страшное: он то синел, то бледнел, море покрыл лед, затем из него же начали подниматься странные зубастые рты. Чудовище, напрочь забыв про нас, само с визгом взобралось на палубу, вытянув из воды все уцелевшие щупальца, и теперь со страхом смотрело за борт, тихо фонарея от происходящего. Клин с Тиной с ужасом смотрели на меня, ходящую взад и вперед перед самым носом чудовища и бормочущую себе под нос всякую абракадабру. Филин просто добежал до борта и, перегнувшись, облевал все, что из воды высовывается. Поднялся жуткий визг, врезавший по нервам, чудовище жалобно скулило, перепуганно мигая своими нарывами.
– А, вспомнила, – внезапно расцвела я и обернулась к почему-то бледным друзьям. Они смотрели на меня как на восставшего зомби, предрекающего конец света.
– Эй, вы чего?
Клин ткнул мне за спину, Филин – за борт, а Тина – на темно-багровое небо над головой с частыми всполохами фиолетовых молний. Я почесала макушку и закончила заклинание. Тут же все исчезло. Вновь ветхое суденышко окружало нежно-синее море, отражающее белые, плывущие по небу облака. А на месте чудовища сидел удивленный донельзя краб и ошарашенно смотрел на свои клешни.
– Ну вот и все, – улыбнулась я и, подняв крабика за ножку, вышвырнула его обратно в море. Все по-прежнему стояли и молчали, разглядывая меня, как седьмое чудо света.
– Эй, вы чего это на меня так уставились?
– Знаешь, Эля, – задумчиво ответил сильно бледный Филин, – как все-таки хорошо, что волшебники твоего уровня рождаются не чаще чем раз в тысячелетие.