— Какого же чорта вы заперлись?
— Так я не люблю собираться в дорогу, когда на меня глазеют. Теперь я готов.
43. — Джим. — сказал Хейвуд, когда карета тронулась, — теперь я вижу, как сильна стачка и как нас боятся.
— В чем нас обвиняют? — спросил Джим.
— Не знаю. Я даже не знаю, за чей счет нас будут судить. Если за счет Реджа, то, милый Джим, мы можем заранее признать себя повешенными.
44. Крейна терзали сомнения, в которых он сам еще не мог разобраться. Разбитый бессонной ночью, Крейн забрел на рассвете в первый попавшийся кабачок у вокзала. Посетитель, сидевший у соседнего стола, подошел к Крейну.
— Вы рабочий.
— Да.
— Я — адвокат Ричардсон. Хейвуд арестован сегодня ночью. Я раздобыл приказ о немедленном представлении арестованных в суд. Мы их перехватим на станции Эванс. Мы должны спасти Хейвуда от отправки в Идаго.
45. Крейн был сбит с толку, но он упрямо твердил: "Все равно, я должен быть сыщиком и стоять на страже священных устоев нашей страны".
На первой промежуточной станции Крейн дал телеграмму Мак-Парланду:
„Ричардсон подстерегает станции Эванс арестованного приказом представлении в суд точка Примите меры."
44. Мак — Пэрланд ворвался: в кабинет генерала П…, губернатора Колорадо, и изложил положение вещей.
— Религия, собственность и порядок в опасности, сэр.
— Покуда я губернатор. — ответил П…, — религия, собственность и порядок — вне опасности, по крайней мере в этом штате.
47. На станции Эванс Ричардсону и Крейну сообщили, что — шериф с арестованными прибыл недавно и отправился лошадьми к границе Идаго. Адвокат Ричардсон потребовал машину.
— Лишней машины нет.
— Дайте ту, которая есть. Я везу приказ о немедленном предъявлении в суд.
— Вы можете не спешить по случаю военного положения.
— Как военного положения?…
48. Но угодно ли вам прочесть последний указ губернатора. Его только что передали по телеграфу:
„Я. Джемс П…, губернатор штата Колорадо объявляю и заявляю, что общественная безопасность требует приостановки всех актов о представлении обвиняемых в суд. Поэтому — рудокопы Вильям Хейвуд и Джемс Хорти должны быть препровождены к месту своего заключения в город Бонз штата Идаго·.
— В округ Крипл-Крик уже вступили федеральные войска, — добавил дежурный по станции.
49. В округе Крипс-Крик приказом губернатора вводилось военное положение. Вслед за этим замолкли голоса газет, телеграфа и телефона. К удивлению жителей Колорадо — город Виктор исчез.
Впрочем через центральные почты Соединенных Штатов поступали успокоительные сведения. По этим сведениям в исчезнувшем городе вводился порядок.
50. О'Нейл принял участие в работе военной комиссии по высылке, в качестве представителя ассоциации владельцев копей.
— Рудокоп Джон Смит, вы член местного союза.
— Да.
— В таком случае вы обвиняетесь в заговоре.
— Почему.
— Потому что заговор — есть соединение двух и более лиц для достижения какой либо цели. На основании этого я приговариваю вас к высылке из этого округа,
51. Рудокоп Джемс Вильсон, после введения военного положения, не разговаривали ли вы с членом западной федерации рудокопов?
— Но это был мой родной брат Чарльс Вильсон.
— Довольно. Вы сознаетесь. Я приговариваю вас к высылке. И при этом я выражаю надежду, что никогда в жизни больше вас не увижу.
52. Крейн беспомощно метался по городу, натыкаясь на каждом шагу на какую-нибудь кровавую сцену.
— Что это? Я ведь должен был защищать религию, закон и порядок против темного мира порока и преступления. Λ теперь?
Но что происходило теперь, он был не в силах понять и мысли путались в его воспаленной голове.
53. Kpейн внезапно столкнулся с Молли. Она сказала:
— Все наши высланы или в тюрьма. Остались вы и я. Вы пойдете со мной.
— Молли, куде?
— В типографию Виктор Рекорда, рабочей газеты. Ее разгромили сегодня. Мы с вами наберем, как умеем лист, потому что как раз Виктор Рекорд получил письмо Хейвуда из тюрьмы.
54. Молли и Крейн набирали последний абзац письма Хейвуда.
"Братья я напоминаю вам о ненависти. Это все, что я могу сейчас для вас сделать. Боритесь, потому что вы не владеете здесь ничем, кроме своей шкуры. Все остальное в этом городе и иеговистско-епископальная церковь, в том числе, принадлежит компании Топлива и железа.