Но тогда мне было неизмеримо легче, чем теперь: я был одинок, как отбившийся от стаи волчонок, а теперь заматерел и у меня была любимая жена, одиннадцатилетняя дочь Иришка и пятимесячный сын Ванечка, которого я еще ни разу не видел.
Было от чего переживать!
И вдруг мне ужасно захотелось выпить шампанского! Памятуя крылатое изречение героя одного популярного кинофильма, что шампанское по утрам пьют только аристократы и дегенераты, я решил сойти за аристократа и воспользовался своими правами пассажира первого класса.
Через пару минут у меня на столике появилась салфетка, бокал, и в него из запотевшей бутылки полилась золотистая струя. Когда бокал наполнился, бортпроводница хотела уйти, но, посмотрев мне в глаза, понимающе улыбнулась и поставила бутылку на столик.
Пить в одиночку было, конечно, пошло, но я ни с кем не желал делиться воспоминаниями, из-за которых меня потянуло на шампанское. К тому же в салоне первого класса было всего несколько человек, да и те летели из соседней страны и были мне совершенно незнакомы.
Примерно за час опустошив бутылку, я впал в блаженное состояние и мне захотелось пройтись по самолету. Я встал и пошел в экономический салон. В отличие от салона первого класса, он был заполнен практически полностью за счет членов экипажей рыболовных судов, промышлявших в Атлантическом океане.
Чтобы не гонять траулеры и сейнеры в Союз для ремонта и смены экипажей, ремонт производился в сухих доках, имевших на атлантическом побережье, либо пригоняли для этой цели плавучие доки, а экипажи меняли прямо на месте, доставляя самолетами Аэрофлота подмену и отправляя в Союз тех, кого надо было заменить. Поэтому большинство рейсов Аэрофлота, связывавших Москву со столицами прибрежных африканских государств, когда наполовину, а когда и на три четверти были заполнены летавшими туда и обратно рыбаками.
Их транспортировка представляла для Аэрофлота непрерывную головную боль: мало того, что эти перевозки не пополняли государственную казну (деньги-то перекладывались из одного государственного кармана в другой, и только!), так еще и перевозимый контингент доставлял всем службам Аэрофлота и пассажирам массу хлопот! Особенно при отлете из Москвы.
Собранные в столице накануне вылета рыбаки продолжали начатый еще по местам постоянного жительства загул, и отцы-командиры собирали их перед рейсом по всей Москве, кое-как приводили в чувство и доставляли в аэропорт.
Кто встречал, провожал или сам вылетал из Шереметьева-2, наверняка обратил внимание на разноликие и весьма пестрые толпы людей, которые по своему внешнему виду резко выделяются из остальной массы посетителей международного аэропорта и которых поэтому невозможно ни с кем спутать. Их едва ли не единственный багаж — сумки и сетки, полные водки, пива и других горячительных напитков.
Под строгими взглядами своих трезвых командиров они, кто самостоятельно, кто ведомый под руки товарищами, нестройно гурьбой проходят таможенный и пограничный контроль, а затем вваливаются в самолет. Не успев рассесться по местам, откупоривают очередную бутылку, и загул продолжается.
Во время полета, по крайней мере первые часы, бортпроводницы предпочитают не заходить в их салон, потому что выйти оттуда, не будучи облапанной, не выслушав сальных комплиментов и не получив более или менее откровенных предложений, удается далеко не каждой.
Но дорога длинна, спиртные напитки быстро кончаются, и рыбаки, перегруженные алкоголем, постепенно впадают в умиротворенное состояние. И только катающиеся по полу бутылки и жалкие остатки синих аэрофлотовских куриц напоминают о недавнем веселье.
По прибытии в аэропорт назначения они с извинениями покидают самолет, отведя протрезвевшие глаза от бортпроводниц и пассажиров, которым они доставили столько неприятных минут. Впереди у них полгода рыбалки в океане, и это была последняя возможность «расслабиться»!
А те, кому «посчастливилось» лететь с ними в одном самолете, еще долго будут вспоминать блевотину на ковровых дорожках и в туалетах, пошлые приставания, пьяные рожи, мат и прочие «прелести». Но, как известно, за все удовольствия, в том числе и за возможность побывать за пределами нашей необъятной страны, приходится платить, и длительный полет в обществе полупьяных рыбаков тоже входит в прейскурант! Обратная дорога выглядит несколько по-другому. Если все дни перед отлетом рыбаков из Москвы были заполнены пьянкой и другими «земными радостями», то несколько свободных дней перед отлетом в Союз посвящались оптовым закупкам. Мелкими группами, парами, а то и в одиночку шастали они по рынкам, торговым рядам портовых городов, скупая ткани, джинсы, электронную аппаратуру, кассеты, штампованные часы и прочий ширпотреб.