Существовала, да и сейчас существует целая сеть специальных магазинов и мелких лавчонок для рыбаков, на дверях которых можно видеть исполненные на русском языке надписи типа «Джинсы — 800, для русских — 700», «Только для русских!», «Саша — заходи!» или «Здесь говорят и торгуют по-русски». В них можно купить, продать или обменять что угодно, от зажигалки до запасных частей к атомной бомбе, и все рыбаки ориентируются в этой торговой сети лучше, чем в сетях рыболовных.
Вылет рыбаков в Москву напоминает вылет эмигрантов из Москвы: тот же разномастный скарб, та же суета, тот же гвалт, те же попытки провезти лишние килограммы. Но зато на этот раз все, как правило, трезвые, потому что тратить валюту на спиртные напитки расточительно и глупо — завтра они будут в Москве, там хоть залейся! А потому авиарейсы в родные края протекают намного спокойнее и без особых инцидентов, если не считать повального шмона, который ждет их на шереметьевской таможне.
Вот и сейчас, войдя в салон экономического класса, я застал там «мертвое царство»: усатые и бородатые мужики в майках с эмблемами и надписями на всех языках мирно похрапывали в своих креслах, не причиняя немногим пассажирам других мастей никакого беспокойства.
Я прошел по проходу в конец салона, где на трех свободных креслах лежал бледный, измученный страданиями бородатый человек неопределенного возраста, а над ним хлопотал другой человек — в очках и с вполне интеллигентной внешностью. Но если бородатый рыбак оказался в самолете по причине тяжелой болезни, то хлопотавшего над ним интеллигента привел сюда не долг врача, а совсем иные обстоятельства, и летел он в Союз не на неделю, как, например, я, а, скорее всего, навсегда, хотя сам об этом пока не догадывался.
Пробыл он в стране недолго, чуть более полугода, и еще до вчерашнего дня работал в одном из родильных домов. И вот улетел, оставив жену и сына, которые последуют за ним другим рейсом. Его преждевременному отлету предшествовали довольно необычные обстоятельства, главным из которых была очередная встреча с «Рокки», как и все предыдущие, состоявшаяся на квартире хирурга.
На эту встречу «Рокки» принес досье на сотрудников китайского посольства. Пока я с ним беседовал, обеспечивавший нашу встречу Базиленко успел съездить в посольство, перефотографировать все досье и доставить его обратно.
Одновременно «Рокки» передал подготовленный им полный список местных граждан, работавших в американских учреждениях, с указанием адресов, выполняемых обязанностей и краткими характеристиками. Этим списком занялся Хачикян, отвечавший за разработку посольства США.
Кроме этого, «Рокки» сообщил, что в результате дальнейшей проверки версии о том, что в бюро АПН действует агент специальной секции «Руссо», он установил, что этим агентом является Акуфа, и выяснил обстоятельства его вербовки. А обстоятельства эти были очень тривиальны: в поле зрения местной контрразведки Акуфа попал около трех лет назад, когда после прибытия в страну искал себе работу и с этой целью посещал советское посольство. Его визиты были зафиксированы, и последовало предположение сотрудничать с контрразведкой.
Акуфа долго не давал согласия на сотрудничество, но, когда ему пригрозили высылкой из страны, вынужден был согласиться. Таким образом, когда Лавренов принял его на работу, он был уже связан с контрразведкой.
Что касалось подозрений Базиленко относительно Кейта, то они не подтвердились: Кейта не имел никакого отношения к специальной секции «Руссо», а, напротив, числился среди неблагонадежных.
Обстоятельства привлечения Акуфы к сотрудничеству дали нам возможность разработать схему его перевербовки, которая, на наш взгляд, позволяла добиться успеха.
— Начни разговор с того, — наставлял я Лавренова, когда мы на следующий день обсуждали эту проблему, — что скоро истекает срок временного контракта. Затем поинтересуйся, как обстоит дело с оформлением местного гражданства, обращался ли Акуфа по этому поводу в иммиграционную службу, кто с ним там беседовал, как рассматривается его просьба, не ставили ли ему каких-то дополнительный условий. Покажи, что мы с сочувствием относимся к его трудностям и хотели бы подписать с ним постоянный контракт. Это дало бы нам возможность в будущем направить его в СССР или какую-нибудь социалистическую страну для продолжения учебы… В общем, надо подвести его к тому, чтобы он сам рассказал о своей связи с контрразведкой. Это даст нам возможность надежно зашифровать «Рокки».