На моей памяти было несколько подобных случаев.
Один из них имел место в азиатской стране, где едва ли не вся советская колония знала, что посол сожительствует с женой референта, являвшейся его секретаршей. Более того, все знали, что референт тоже знает об интимной связи своей жены с послом и даже весьма в этом заинтересован, поскольку рассчитывает на быстрое продвижение по службе.
И в самом деле, не прошло и полгода, как он получил ранг атташе, а командировку заканчивал третьим секретарем!
Но мне такое предложение было сделано впервые!
Я оглянулся. Лариса сидела в кресле, закинув ногу на ногу так, что разрез ее юбки был обращен как раз в мою сторону.
Не скрою, как и всякий уважающий себя мужчина, я был довольно высокого мнения о собственных достоинствах. И все же не настолько, чтобы всерьез предположить, что у этой миловидной двадцатипятилетней женщины вдруг возникло желание — бескорыстно! — провести со мной ночь. К тому же и по моим наблюдениям, и по сведениям, полученным, как говорится, со стороны, она была весьма привязана к своему мужу. Во всяком случае, ничего предосудительного в интимном плане за все время ее пребывания в стране замечено не было.
«Неужели она согласовала свой визит ко мне с Олегом? — подумал я. — Или действительно пришла без его ведома?»
Но сейчас у меня не было ни времени, ни желания разбираться, что означает ее предложение: провокацию или искреннее, хотя и пошлое желание ценой собственного унижения купить благополучие своего мужа, а значит и свое? В любом случае продолжать этот разговор и выяснять, в чем истинный смысл ее предложения, было неблагоразумно. Даже секундное промедление с ответом могло быть превратно ею истолковано и усугубило бы и без того двусмысленную ситуацию.
Я с детства не приучен говорить женщинам гадости. Даже в тех случаях, когда они этого заслуживают. Оказываясь в обстановке, когда женщина ведет себя неподобающим образом, я всегда стараюсь найти такое решение, которое не ущемляло бы ее чести и достоинства, даже если ее саму это не слишком заботит. При этом я руководствуюсь жизненным правилом никогда не воевать со слабым полом.
Но в эту критическую минуту, как назло, ничего путного не приходило мне в голову. Пауза затягивалась, и я, опасаясь, что Лариса по-своему расценит мое замешательство и сделает следующий шаг, сказал первое, что пришло мне на ум.
— Извините, Лариса, но я не принимаю таких подарков. Я отношусь к числу мужчин, которые привыкли сами добиваться того, что им нужно.
Щеки моей соблазнительницы запылали. Она метнула в меня гневный взгляд, которым обычно одаривает мужчину отвергнутая им женщина. Неужели она всерьез рассчитывала, что ей удастся забраться ко мне в постель?
— А сейчас идите домой. — Я отставил ее стакан, давая понять, что аудиенция окончена. — И советую вам никогда не вспоминать о том, что вы ко мне приходили.
Я думал, что Лариса скажет мне что-нибудь на прощание. Но она встала и молча направилась к выходу.
Конечно, по всем законам приличия мне следовало отвезти ее домой. К тому же отпускать белую женщину одну в путешествие по ночному африканскому городу было просто небезопасно. Но я отказался от этой затеи. И не только потому, что она жила в пяти минутах ходьбы от моего дома. Я представил, как кто-то из наших соотечественников увидит, как мы вместе выходим и садимся в машину! В моем положении, когда меня и так уже обвинили в сексуальных домогательствах, мне недоставало только новых сплетен! Ничего, сама пришла ко мне, сама и вернется!
Но я все же выполнил свой мужской долг. Проводив Ларису до двери и подождав, когда она выйдет на улицу, я спустился в гараж, сел в автомашину и, держась от нее на почтительном расстоянии, чтобы она меня не заметила, тайно сопроводил ее до самого дома, готовый в случае необходимости защитить ее от любых посягательств.
Но все обошлось. Убедившись, что она без всяких приключений вошла в подъезд, я развернулся и уехал домой.
Утром я вызвал Выжула и потребовал написать подробное объяснение по поводу инцидента с письмом нелегала. А еще я попросил, чтобы к своему объяснению он приложил медицинское заключение о состоянии своего здоровья, в котором была бы указана причина, повлиявшая на его поступок.
26
До открытия сессии Организации Африканского Единства оставалось менее месяца.
Это было, пожалуй, наиболее важное событие этого года в политической жизни страны, и поэтому к нему тщательно готовились все местные ведомства и организации, отвечавшие за проведение сессии, почти все иностранные посольства, ну и конечно, как местные, так и иностранные спецслужбы.