Узнав об этом, Базиленко явно расстроился. И было от чего: привлечение к сотрудничеству с советской разведкой человека с такой характеристикой было маловероятно.
— А ты на что рассчитывал, Павел Игнатьевич? — спросил я его. — Что «Рок» с симпатией относится к Советскому Союзу? Где ты таких видел, особенно среди руководителей службы безопасности?
Как мы и ожидали, информация, полученная от «Артура», оказалась обширной и дала нам обильную пищу для размышлений.
В частности, «Артур» рассказал, что вместе с ним в Национальной школе полиции учился Сайфулай Диоп — сводный брат «Рока» от третьей жены его отца. (Чтобы сразу снять возможные вопросы, необходимо пояснить, что основной религией в стране был ислам, а потому многоженство было вполне обычным явлением).
В соответствии с мусульманскими обычаями, после смерти их общего отца «Рок», как старший сын, стал фактическим главой семьи и взял на свое содержание Сайфулая, который к тому времени оказался круглым сиротой, поскольку его мать умерла еще раньше.
Во время учебы «Артур» не был близко знаком с Сайфулаем, не стали они друзьями и после окончания полицейской школы. Однако «Артуру» было известно, что в настоящее время Сайфулай работает в иммиграционной службе того самого управления безопасности, одним из руководителей которого являлся его брат.
— Ну что ж, это уже по твоей части, — сказал я, выслушав Базиленко, потому что иммиграционная служба для вице-консула, что дом родной: ни в одном местном учреждении консульские работники не бывают так часто, как в иммиграционной службе.
— Мне кажется, я уже видел этого Сайфулая, — заметил Базиленко. — В иммиграционной службе работают, в основном, пожилые сотрудники, и только одному из них на вид лет двадцать пять. Возможно, это и есть брат «Рока».
— Остается проверить, так ли это, — благословил я Базиленко. — И сделать это надо аккуратно, но быстро.
Впрочем, мое последнее пожелание было излишним: энергии и настойчивости Базиленко можно было только позавидовать.
Уже через несколько дней он доложил, что познакомился с братом «Рока». Прошло еще некоторое время, и, пообщавшись с ним по делам своего учреждения прикрытия, Базиленко выяснил, что Сайфулай холост, на его иждивении находятся трое братьев и сестра, а проживает он вместе с семьей старшего брата.
Когда Базиленко осторожно поинтересовался, кто его старший брат, Сайфулай от ответа на этот вопрос уклонился и перевел разговор на другую тему. В общем, он вел себя так, как и должен себя вести сотрудник спецслужбы при общении с иностранцем.
Гораздо интереснее было то, что, к удивлению Базиленко, Сайфулай довольно хорошо говорил по-русски. Оказалось, что он закончил лицей, где работали советские преподаватели, и русский язык преподавался в качестве второго иностранного языка.
Теперь предстояло проанализировать собранную информацию.
Самым ценным из того, что мы знали о Сайфулае Диопе, было наличие у него влиятельного брата, хотя сам этот брат был нам явно «не по зубам».
Конечно, в любой стране, в том числе и в нашей, хорошие родственные связи могут существенно облегчить человеку продвижение по служебной лестнице, но в Африке, где все держится на родственных и племенных отношениях, особенно. У меня самого был в этом плане некоторый личный опыт, связанный с той самой первой моей вербовкой, о которой я упоминал ранее.
Когда я за двенадцать лет до описываемых событий впервые оказался в африканской стране, то, подобно Базиленко, обзаводился полезными связями в различных подразделениях спецслужб и так же при урегулировании какого-то дорожного происшествия познакомился с инспектором дорожной полиции. Он назвал мне свою фамилию, которая ни о чем не говорила, и я принял эту информацию просто к сведению и только.
Мы были знакомы уже довольно длительное время, между нами сложились приятельские отношения, но я не стремился переводить их на деловую основу, поскольку не видел в этом смысла: чем мог быть полезен рядовой инспектор, весьма далекий от контрразведки и тех вопросов, которые нас интересовали в первую очередь?
Однажды после очередного дорожного происшествия (а они в советской колонии происходили часто) я посетил комиссариат полиции, чтобы подписать кое-какие документы. Не застав моего знакомого инспектора, я обратился к находившемуся в кабинете сержанту и, указав на пустой стул, спросил: