— Да вроде бы все, олатай.
— И когда же вы соберетесь на йыйын?
— Ближе к лету.
Шагали Шакман-бей медленно поднялся, держась за поясницу, и уселся, кряхтя.
— А пришлых мусульман позовете? — спросил он.
— Пускай приезжают, если захотят. Мы не против.
— Скажи-ка мне вот еще что: много ли кильмешяков теперь в окрестностях Имэнкала?
— У-у! — протянул Тюлькесура и махнул рукой. — В последние годы столько урысовых селений вокруг города развелось! А сколько татар казанских, мишарей, тептярей, мордвы, чувашей, черемисов да вотяков в тех местах обосновалось! Чую, не к добру все это… — с тревогой промолвил он.
— Так ведь кильмешяки платят в царскую казну налог — четверть того, что положено башкортам. Разве нам это не выгодно? — спросил Шагали Шакман-бей и, не дождавшись ответа, грустно вздохнул: — Да-а, улым, я и сам боюсь, как бы не вышла нам такая выгода боком. Кильмешяков становится, как я погляжу, все больше и больше. Даже подумать страшно, чем все это может кончиться…
— Ты что, олатай, никак жалеешь, что башкорты вошли в Россию? — удивился Тюлькесура.
Тот не сразу решился ему ответить.
— Это с какой стороны посмотреть, улым, — подумав, начал бей осторожно. — Конечно, чего греха таить, убытков нам из-за этого немало. Так ведь и польза большая… Разве плохо, что мы избавились от трехсотлетнего гнета? Да и заступиться за нас теперь есть кому…
Слушая его, Тюлькесура втайне радовался, что старый дед, побывавший некогда у самого Белого царя и добившийся его покровительства для своего племени, пребывает, несмотря на возраст и болезни, в ясном уме, рассуждает столь трезво и здраво.
Он прав. Это было очень важное событие для настрадавшегося, доведенного до крайней черты из-за постоянных завоеваний и притеснений, обнищавшего за долгие века народа — оказаться под защитой могущественного государства. Хоть и зависят башкиры от России, но теперь у них есть реальная возможность объединиться и стать одним целым…
Русские власти не вмешиваются в дела башкирских племен, все внутренние вопросы решаются на йыйынах родоначальниками и прочими знатными людьми. Если других насильно обращают в христианство, то башкир пока не трогают. Они по-прежнему исповедуют ислам и соблюдают обычаи своих предков.
Башкиры взяли на себя обязательство платить царю ясак, служить за свой счет в русских войсках, участвовать в иноземных походах, защищать юго-восточные границы России от набегов кочевников. Со своей стороны русское государство оказывает Башкирии помощь при вторжении чужеземцев.
Пребывание в составе России было выгодно и вождям добровольно присоединившихся родов, ибо согласно Жалованной грамоте Ивана Грозного за ними закреплялось право на вотчинные земли, а те, кто удостаивался титула тархана, освобождались от уплаты ясака…
— Интересно, а как живут наши люди в других местах? — спросил вдруг Шагали Шакман-бей.
— Пока не жалуются, — ответил Тюлькесура. — Похоже, ни в чем не ведают нужды. Жизнь после избавления наладилась, богатство растет, стада тучнеют, и настрой у людей хороший.
— Иншалла! — возблагодарил старый бей Аллаха и, огладив усы и бороду, добавил: — Наконец-то башкорты зажили по-человечески. Как тут не радоваться!.. Вспоминать не хочется те проклятые времена, когда приходилось платить непомерную дань Казанскому ханству. Отец твой был тогда еще мальчонкой…
— И что, олатай, намного больше платили, чем урысам?
— Конечно, улым. Наезжавшие из Казанского ханства вояки-баскаки выбивали из нас вчетверо, а то и впятеро больше положенного. Они были при оружии. Попробуй ослушаться! Заставят силою. Даже если нет ничего — найдешь да отдашь. Обирали так, что простые люди света невзвидели, дохли, точно мухи.
— А сейчас казанским татарам не позавидуешь. Не зря же они к нам толпами бегут.
— И не говори, теперь они уповают на нашу помощь, — согласился Шакман-бей. — Мы, конечно, не прочь пособить единоверцам. Да вот только сомневаюсь я в их благодарности.
— Зачем ты так, олатай?
— Эх, улым, много чего повидал я на своем долгом веку. И знаю не понаслышке — добро мало кто помнит.
— По-твоему выходит, в Казанском ханстве хороших людей как будто и нет.
— Ну что ты, улым. Я так не говорил. Хороших людей всегда больше. Только чаще всего они повинуются плохим. Есть, к примеру, такие, кто меняет веру и вредит своему народу. Знаешь, сколько зла причинили татарам кряшены Строгановы?
— Да, это они снарядили Ермака в Сибирь. А уж тот погубил немало татар… — закивал Тюлькесура.